– Давление уравнено с внешним, – сообщил М-Бот. – Атмосфера пригодна для твоего дыхания, хотя уровень кислорода выше привычного для тебя. Опасных микроорганизмов при предварительном сканировании не выявлено.
Ну ладно. Я подняла фонарь кабины. Какой-то инопланетянин с лицом кальмара подошел к кораблю.
– Лестница, пандус, горка или что-то другое? – спросил он, а значок перевел.
– Э-э… – Я жестом попросила его подождать и прошипела М-Боту: – Слушай, а вдруг они узнают, что я вместо языка Аланик говорю на английском?
– Не думаю, что кто-то здесь знает ее язык, – отозвался М-Бот. – На самом деле ей, возможно, пришлось бы заговорить на одном из земных языков, чтобы быть понятой. Судя по ее данным, она бегло говорит на севернокитайском и, как ты помнишь, немного знает английский. В конце концов, во время последней войны ее планета три десятилетия была плацдармом для человеческих войск.
– И здешние жители поймут английский?
– Поймут значки-переводчики, которые они носят. Из записей Аланик следует, что в прошлом люди трижды пытались завоевать галактику, в результате чего земные языки вошли в культуру многих народов. Кажется, во все переводчики по умолчанию встроены английский, испанский, хинди и северокитайский.
Я кивнула, собираясь уже позвать портовых рабочих, и вдруг замерла:
– Погоди! Что ты сказал? Мои предки трижды пытались завоевать галактику?!
– И каждый раз почти добивались успеха, – ответил М-Бот. – Судя по данным с корабля Аланик. По всей видимости, многие в Верховенстве называют «человеческую чуму» величайшей из когда-либо существовавших угроз галактике.
Ух ты! Эта новость меня впечатлила, но и отчасти… смутила. Разумеется, было приятно узнать, что мои предки действительно геройски сражались, как я себе всегда и представляла, но в то же самое время я всегда думала, что это мой народ притесняли. Что его вероломно и несправедливо одолели ужасные креллы, отняв у нас свободу.
Наверняка была какая-то причина, вынудившая нас бороться. Кроме того, вражеская пропаганда всегда могла утверждать то, что ей выгодно, и это не оправдывало того, что они сделали с нами на Россыпи. Я твердо решила не верить их лжи.
– Извините, – сказала я рабочим, высовываясь из кабины, – надо было ответить на вызов. Вы спрашивали, лестницу или пандус? Лестница подойдет, спасибо.
Существо с лицом кальмара махнуло, и его более крупный помощник с «внешностью» серого камня подкатил к кораблю передвижную лестницу. Я с тревогой смотрела на чужой оживленный город. Он казался темным, даже несмотря на большие прожектора на верхушках зданий, заливающие светом все вокруг. Над головой висело черное небо. Воздушного пузыря изнутри я не видела – в вышине было лишь бесконечное пространство и звезды, тусклые из-за здешнего освещения.