– Что ты, я серьезен, как кот перед кастрацией.
Слава достает сигару и отрезает кончик специальной машинкой, похожей на маленькую гильотину.
– Не возражаешь, я раскурю тебе сам? – говорит он с лукавым видом. – Это не так просто, как кажется.
– Валяй.
– Рекомендую опустить попку в коньяк.
– Чего?!
Слава хохочет.
– Не свою попку, Достоевский! Опусти кончик сигары в коньяк.
– Она же потухнет.
Слава просто заливается смехом. Сообразив, окунаю кончик сигары в бокал с коньяком и делаю глубокую затяжку, как делал школьником, когда пытался курить, но мне не понравилось. Горло обжигает едкий дым и проникает до самых легких.
– Забыл тебе сказать, – невозмутимо комментирует Слава, – сигарами не затягиваются.
– Пошел к черту!
– Будем считать, твои чакры открылись. Ты знаешь Ш.?
– Зануда из зануд. Воображает себя новым Набоковым!
– Что ж, он имеет на это некоторое право. Может, он и есть новый Набоков. Только без «Лолиты».
– Что ты хочешь этим сказать?
– Набоков стал знаменит, когда написал «Лолиту». Иначе остался бы скучным писателем, которого никто бы не читал.
– Слышал это не один раз. Спорное утверждение.
– Бесспорное. Но обидное для писателей вроде тебя и Ш. Что-то меня сегодня тянет на откровенность… Ты же в курсе, что твои и его книги никто не читает?
– Что за ерунда?
– Возможно, я не совсем точно выразился. Кто-то читает, конечно. И даже убеждает себя, что ему это нравится. Но главное, он убеждает других…
– Не понимаю.
– Ты прекрасно понимаешь меня, Иноземцев, но не хочешь себе в этом признаться. Вокруг тебя и Ш. существует заговор эстетов. Рудиментарное наследие культурного совка. Нашим людям все еще нравится казаться умнее, чем они есть, вот они и выбрали вас в качестве идолов, которым приносят свои жертвы.
– Не сравнивай меня с Ш.! Не знаю, кто его там читает или не читает, но я читать его не могу.
– То же самое он говорит о тебе.
– Да пошел он в жопу…
– Ты меня не выдашь? – пугается Слава. – Мне незачем портить с ним отношения. В отличие от тебя он глуп и обидчив. Знаешь, почему я вспомнил о нем? В девяностые годы Ш. приходил ко мне. Я тогда сидел не в этом офисе, а в съемной квартире на проспекте Энтузиастов. Мы с компаньоном делали бабло на порнухе, чернухе и прочих непотребствах. Книжный бизнес по обороту сравнялся с водочным и был такой же криминальный.
– И зачем Ш. к тебе приходил?
– Тогда писателям вроде вас стало туго. Это в тучные годы читатели вспомнили, какие они умные, и вы снова вошли в моду. В общем, Ш. приходил сдаваться. При этом он был нагл и агрессивен. Не по- мню в точности, что он мне говорил, но примерно так: «Слава, до зарезу нуждаюсь в бабле, так и быть, готов на тебя поработать, но под псевдонимом. Заказывай свою хрень!»