Кольша, поравнявшись с ней, остановился и сказал:
– Давайте я помогу.
Женщина подняла на него опущенные к земле глаза и молча кивнула, отпустив веревку, стягивающую хворост.
Кольша подхватил вязанку на плечо и пошел за медленно идущей женщиной. Ей было, может, чуть больше сорока, но внешне она выглядела значительно старше. Обернувшись, она еще раз посмотрела Кольше в лицо.
– Вон мой дом, неси туда, пока я дотащусь. Посиди там, на лавке, я покормлю тебя. Вижу, голодный ты.
– Не откажусь, хозяйка, – ответил Кольша, улыбнувшись.
– Откель ты такой, сынок?
– С реки, мать. – Кольша глянул в ее глаза и удивился их чистоте и какой-то особой, женской проницательности. Ее взгляд притягивал и одаривал материнским теплом. Кольша вдруг почувствовал себя совсем мальчишкой, и от этого сладостно защемило сердце. Он улыбнулся, вспомнив глаза матери, они были чем-то схожи. Эх, как давно было его детство…
Хозяйка вынесла Кольше чашку с вареной картошкой и крынку молока. Рядом положила полбуханки хлеба и несколько головок лука.
– Кушай, парень, далеко путь держишь?
– Ниже Енисейска наша деревня, туда и иду.
– Далеко… я в тех краях и не бывала. А чего пехом?
– Вот так случилось, за проезд заплатить нечем, – сказал Кольша, жадно уплетая холодную картошку.
– Вижу, а у меня лодка от мужа осталась, мне она ни к чему, хочешь, забери, все легче добираться будет.
Кольша даже есть перестал от неожиданного предложения. Как она про его думки прознала? Он же ни слова про то не сказал, только глянул на лежавшую на бревнышках у ворот обветшавшую уже плоскодонку.
– Бери, бери, только она уже лет шесть здесь лежит. Как муж на войну ушел, так и не трогал никто. Поди, рассохлась. Там в сарайке смола в ведерке есть, мой-то Федор лодку ею мазал. Возьми, ежли надо.
Кольша молча кивнул, доел и поблагодарил хозяйку.
– Меня Марией зовут, а тебя как величать?
– Кольша, теть Мария! Так где там смола-то?
– Пойдем покажу, вот там и костерок жги, – показала она на берег, к которому спускался ее огород.
– Спасибо большое, думаю, до вечера управлюсь, а к утру можно будет и отчалить…
Утром он зашел к хозяйке в дом и положил перед ней на стол две золотые монеты.
– Теть Мария, примите от меня, ничем другим заплатить не могу.
Она взяла одну монету, посмотрела на нее, потом на Кольшу и сказала:
– Ты рази не знаешь, сколь этот червонец стоит? На него можно коня иль корову купить, а ты мне за старую лодку аж два червонца отвалил? Не возьму.
– Я не за лодку, а за то, что вы меня приняли и согрели. Не обижайте, примите.
Мария еще раз глянула, как-то испытующе, на Кольшу и кивнула.