Я начну с себя и с моего положения о едином самом по себе и рассмотрю, какие должны быть следствия, если предположить, что единое существует, а затем – что его не существует?
– Конечно, – сказал Зенон.
>Парменид.…Если есть единое, то может ли это единое быть многим?
…Значит, у него не должно быть частей и само оно не должно быть целым.
…А что такое целое? Не будет ли целым то, в чем нет ни одной недостающей части?
…Значит, в обоих случаях единое состояло бы из частей – и как целое, и как имеющее части.
…И значит, в обоих случаях единое было бы многим, а не единым.
…Должно же оно быть не многим, а единым.
…Следовательно, если единое будет единым, оно будет целым и не будет иметь частей.
…А потому, не имея вовсе частей, оно не может иметь ни начала, ни конца, ни середины, ибо все это были бы уже его части.
…Но ведь конец и начало образуют предел каждой вещи.
…Значит, единое беспредельно, если оно не имеет ни начала, ни конца.
…А также лишено очертаний: оно не может быть причастным ни круглому, ни прямому.
…Круглое ведь есть то, края чего повсюду одинаково отстоят от центра.
…А прямое – то, центр чего не дает видеть оба края.
…Итак, единое имело бы части и было бы многим, если бы было причастно прямолинейной или круглой фигуре.[Т. 2. Парменид. 137 b – е. С. 360 – 361]
Находясь же в себе самом, оно будет окружать не что иное, как само себя, если только оно действительно будет находиться в себе самом: ведь невозможно, чтобы нечто находилось в чем-либо и не было им окружено.
…Следовательно, окруженное и то, что его окружает, были бы каждое чем-то особым – ведь одно и то же целое не может одновременно испытывать и вызывать оба состояния, и, таким образом, единое было бы уже не одним, а двумя.
…Следовательно, единое не находится нигде: ни в себе самом, ни в другом.
…Может ли оно, будучи таким, покоиться или двигаться.
>Аристотель. А почему же нет?
>Парменид. Потому что, двигаясь, оно перемещалось бы или изменялось: это ведь единственные виды движения.
…Но, изменяясь, единое уже не может быть единым.
…Но если бы единое перемещалось, то оно либо вращалось бы вокруг себя, оставаясь на месте, либо меняло бы одно место на другое.
…Итак, необходимо, чтобы при круговращении оно имело центр, а также и другие части, которые вращались бы вокруг него. Но возможно ли, чтобы перемещалось вокруг центра то, чему не свойственны ни центр, ни части?
…Но может быть, [единое], меняя место и появляясь то здесь, то там, таким образом движется?
…А не оказалось ли, что ему невозможно в чем-либо находиться?
…Если нечто появляется в чем-либо, то необходимо, чтобы, пока оно только появляется, оно еще там не находилось, но и не было бы совершенно вовне, коль скоро оно уже появляется. [Т. 2. Парменид. 138 b – d. С. 361–362]