Лекцию о лечении соды прервал шум в коридоре — привезли ужин. Котлета с картофельным пюре вызвала воспоминания о студенческих временах и о вечном мамином напоминании: «Паша, не хватай сухомятку, съешь что-нибудь горячее». Павел не заметил, как съел все подчистую. «Аппетит проснулся, — удовлетворенно отметил он. — Это хорошо». Запив ужин большим количеством воды, которую вместе с чаем привез ему Савелий, Павел погулял по коридору, а затем присел к телевизору, но посмотреть выпуск новостей ему не дали. Один из пациентов что-то спросил, другой, третий и скоро ответы на вопросы превратились в очередную лекцию, которую прервал заведующий отделением. Повод был формальным — нельзя шуметь в коридоре, когда многие уже спят. Но на самом деле заведующему не понравилось, что в его отделении, у него на глазах, пропагандируют нетрадиционные методы лечения. «Неси свою галиматью где-нибудь в другом месте!», читалось в его взгляде. Павел смотрел на заведующего благодушно. Ну что ты ерепенишься? Все равно ничего сделать не сможешь. А ведь могли бы продолжить знакомство к нашей обоюдной пользе — ты мне пациентов, а я тебе бонусы. В официальной сфере у Павла было множество тайных поставщиков, которые направляли к нему тех, кто жаждал чуда или тех, от кого хотелось избавиться, разных надоедливых невротиков с вымышленными болезнями и завышенными требованиями. Но по поведению Николая Владимировича (так звали заведующего) было ясно, что каши с ним не сваришь.
Утром Павел проснулся с ощущением, что у него все хорошо. Небольшая диагностическая гимнастика — наклоны с приседаниями, подтвердила, что камня в мочеточнике больше нет, осталось лишь слабое раздражение, которое к завтрашнему дню должно было пройти. Умывшись и причесавшись, Павел явился в кабинет заведующего, который пил чай с сушками, и сообщил о своем желании выписаться. Ожидаемо пришлось написать заявление с традиционными штампами: «опасность моего состояния мне разъяснена», «о последствиях предупрежден», «о необходимости продолжения лечения осведомлен». Из озорства Павел подписался как «академик Неунывайко П. В.».
— Я вчера, от нечего делать, почитал о вас в интернете, — сказал заведующий, прочитав заявление. — Вы же врач, а не какой-нибудь неуч. Могли бы работать по специальности, приносить людям пользу… Вот почему вас потянуло к шарлатанству? Я из чистого любопытства интересуюсь, а не для того, чтобы упрекнуть.
— Все дело в нише, — честно ответил Павел. — Биологию помните? Каждый вид занимает свою экологическую нишу. Я сначала попытался заниматься наукой, устроился в Институт космических проблем, мечтал разработать проект многопрофильного орбитального стационара… Но на дворе были девяностые годы и руководство института больше интересовалось не наукой, а тем, что можно урвать. Зарплата была крошечной, но со временем ее вообще перестали платить, а затем мне и еще нескольким молодым деятелям науки прозрачно намекнули, что нам пора валить на все четыре стороны. Перспективы у меня были тусклыми — идти на участок или в какой-нибудь скоропомощной стационар, где платили копейки. А у моего школьного друга был пустующий подвал… Так все само собой и сложилось. Что же касается шарлатанства, то тут вы в корне неправы. Я не шарлатан, я скорее психотерапевт, который успокаивает больных людей и внушает им веру в светлое будущее…