Он взглянул на свой бутерброд, снова выругался и бросил его в мусорку, стоявшую в нескольких метрах от него.
— Прости, — пробормотал он. — Это было очень глупо.
Я скрутила веточку яблока.
— Нет, вовсе нет. Ты так сказал потому, что запутался. Потому что это не имеет никакого смысла.
— Да. Он просто… как будто за несколько часов стал совсем другим человеком. Он был трезв. Знаю, что был. Я имею в виду, что он пил в тот вечер, но ты ведь понимаешь. Ничего серьёзного. А потом он убегает, и мы находим его в долбанном наркопритоне? Он как будто сошёл с ума. Но я никогда не думал… я даже не могу представить, что он… — его взгляд скользнул вверх по стене школы, в точку, с которой прыгнул Мазикин. — Твою мать, — сказал он дрожащим голосом.
На краю мемориала висела фотография Адена, сделанная во время подачи мяча. Он был похож на подросткового Бога — сильного и безупречного, одного из самых счастливых, поцелованного ангелом, предназначенного для идеальной жизни. Я надеялась, что теперь он живёт такой же прекрасной жизнью в Элизиуме, свободной от боли и беспокойства, скучая по всему, что ему пришлось оставить позади.
— Я сомневаюсь, что он был в здравом уме, — тихо сказала я. — Не думаю, что это был его выбор.
— О чём ты?
Я прикусила губу.
— Честно говоря, не знаю.
Хотя прекрасно знала. И я пожалела, что не могу объяснить, потому что Йен снова сморгнул слёзы. Всё было не так. Он тоже был одним из тех, кого поцеловали ангелы, и ему повезло во многих отношениях, о которых он даже и не подозревал. Богат. Любим. Хорошист. Спортсмен. Красивые подружки. Классная машина. Но посмотришь в его глаза и видишь там смущённого, маленького мальчика.
— Я просто имела в виду, что твой лучший друг, что Аден, не сам принял решение покончить с собой. Да он и не стал бы этого делать. Да и не смог бы. Это не то же самое, что случилось с Надей.
— Ты так думаешь?
Я кивнула.
— Если бы этот наркопритон уже не сгорел дотла, я бы поджог его самолично, — сказал он. — Я хочу найти уродов, которые дали ему то, что его погубило, и убить их голыми руками.
Слеза скатилась с его щеки и упала на рукав рубашки, он провёл тыльной стороной ладони по лицу и повернулся ко мне спиной. Его плечи начали трястись.
Дерьмо. Мои слова вызвали срыв? Неуверенно, готовая к тому, что он отмахнётся от меня, я протянула руку. Моя рука зависла у него за спиной, не зная, то ли мне утешить его, то ли погладить. Затем он сделал глубокий вдох, и моя ладонь столкнулась с его телом. Он расслабился, узловатые мышцы его спины расслабились под моей рукой.