Телефон зажужжал. Рафаэль протянул его мне. На мой новый телефон только что пришло сообщение от Генри.
«Они подожгли гнездо, здесь копы, люди повсюду, понятия не имею за кем следить».
— Чёрт возьми! — закричала я, когда телефон завибрировал у меня в руке от очередного сообщения от него.
Я написала ответ: «Возвращайся». Затем я бросила телефон на кофейный столик.
— Ты хочешь пересмотреть мысль о том, что я действительно способна быть капитаном? — я зарычала на Рафаэля. — Потому что всё, что я делаю, буквально взрывается у меня перед носом.
Рафаэль усмехнулся.
— Тогда тебе следует лучше стараться.
«Да, пошёл ты», — чуть не вырвалось из моего рта, но я стиснула зубы от этих слов. И по какой-то причине это, казалось, ещё больше развеселило Рафаэля. Он похлопал меня по колену, но отдёрнул руку, когда я резко втянула воздух.
— Что нам нужно, так это быть бессмертными, — сказала я, схватившись за колено и осознав, что оно раздулось почти вдвое по сравнению с нормальным размером. — Если мы нужны вам для борьбы с Мазикиными, почему вы не можете сделать нас непобедимыми? Или сразиться самим с ними?
Его улыбка исчезла.
— Мазикины не подчиняются Судье уже как много веков. Я не могу вмешаться напрямую. В этом деле я связан клятвой Судьи.
— Подожди, что? Судья пообещала Мазикиным, что ты не будешь…
— Только твои потребности, Лила, — тихо предупредил он.
Я прикусила губу и попыталась понять, что же мне нужно знать.
— Они ведь и раньше убегали, не так ли? Анна рассказывала мне.
Рафаэль устроился поудобнее на полу.
— Да.
— И люди-Стражи останавливали их.
— Да.
— Так нам под силу это, правильно? Мы можем одержать победу?
— Я не могу предсказать будущее, Лила. Это не входит в число моих навыков.
Я наблюдала за его лицом, ища подсказки.
— Теперь они стали сильнее, так ведь?
Он кивнул.
Я проглотила металлический привкус страха.
— Итак, я отвечаю за то, чтобы не дать злому демону-бичу убить бог знает сколько невинных людей, и если я не сделаю этого в ближайшее время, они разделятся и станут неудержимыми.
Он снова улыбнулся, но улыбка эта была явно призрачной.
— Я рад, что ты понимаешь.
— Я могла бы справиться с этим лучше, если бы ты смог заглушить мою боль, понимаешь? — сказала я срывающимся голосом. — Ты сказал, что не будешь спрашивать, где у меня болит, но я всё равно скажу. Везде. Не только колено или голова. Я не хочу ощущать эти чувства. Это слишком.
У него даже не хватило такта принять извиняющийся вид.
— Это совершенно другой вид боевой раны. Я не могу стереть такую боль, Лила. В любом случае тебе это не пойдёт на пользу.