Наши ботинки хрустели в жёсткой, разросшейся траве, когда мы сошли с тротуара. Мы перебросили свои вещи через бесполезную сетчатую изгородь и пролезли через рваную дыру размером с человека, прорезанную в ней. Даже в это время ночи над нами ревел транспортный поток шоссе I-95. Он эхом отдавался в холоде, прерываемый порывами ветра, который пронизывал насквозь все три слоя моей одежды. Я поправила волосы и туго завязала их узлом, а потом натянула на них толстую шерстяную шапку. На лбу у Генри была надвинута ярко-красная лыжная маска, что делало его немного похожим на сумасшедшего садового гнома. В дополнение к своему рюкзаку, он настоял на том, чтобы нести нашу палатку. Рафаэлю пришлось доставить её в последнюю минуту, чтобы заменить ту, которую мы с Малачи уничтожили вдрызг.
— Эй, — раздался грубый голос, казалось охрипший от десятилетнего заядлого курения, — убирайтесь нахер отсюда.
Из одной из потрёпанных палаток, приютившихся за осыпающейся каменной стеной у основания эстакады, высунулась голова. Человек вылез из палатки, держа в руках бейсбольную биту.
Я подняла руки вверх, а Генри опустил палатку и сделал то же самое.
— Мы ищем безопасное место для ночлега, — крикнул Генри. — Мы с моей девушкой не доставим вам никаких хлопот. Нам просто нужно где-то переночевать.
Человек с бейсбольной битой вышел на свет дорожного фонаря, установленного на шоссе высоко над нами. Мужчина был похож на эскимоса, полностью укутанного, за исключением глаз, носа и рта. Он прижал биту к плечу, крепко сжимая её основание кулаками в перчатках.
Я шагнула вперёд. Этот парень легко отступит, я видела это по тому, как он переводил взгляд с меня на Генри. Он был очень напуган.
— Чувак, мы не причиним тебе вреда, — сказала я, когда Генри придвинулся поближе ко мне. Вероятно, он почувствовал то же самое. — И это не частная собственность. Мы имеем право быть здесь так же, как и ты.
Парень издал резкий, хриплый смешок.
— Полагаю так и есть, пока вы держитесь сами по себе. Вы слышали о нападениях?
— Да, — сказал Генри. — Мы были в другом лагере, когда прошлой ночью произошло нападение. Пробовали приюты, но нам не позволили остаться вместе, поэтому мы пришли сюда.
Он обнял меня за плечи, и я прислонилась к его крепкому телу, стараясь выглядеть романтичной и увлеченной.
«Укутанный» указал кончиком своей биты.
— Там, у воды, есть хорошее место, если конечно хотите. Только не создавайте много шума. Харриет не любит это. Ей по нраву чистота.
Я подавила дрожь в мышцах.
— Харриет?
«Укутанный» хмыкнул.
— Бывшая монашка. У неё, кстати, тоже есть бита.