Макс с силой потер красные усталые глаза — поспать сегодня удалось всего два часа.
Полковник Горелин Константин Павлович, в просторечии просто Палыч, сидел во главе стола для совещаний. Это был человек лет пятидесяти пяти, с большой головой, округлым брюшком, густыми усами и наметившейся лысиной, похожей на тонзуру. Его тяжелая нижняя челюсть и глубокие складки на лбу говорили о его непростом характере. Тем не менее, приглядевшись, можно было догадаться, что сеточка морщин в уголках глаз свидетельствует о том, что ему не чуждо чувство юмора. Но сейчас начальник был явно не склонен шутить, о чем свидетельствовало грозное выражение лица, а также синхронно подрагивающие кончики усов — верный признак плохого настроения. Перед ним лежали предварительные заключения баллистика и эксперта. Макс уже много лет работал под началом Горелина и хорошо изучил его взрывной характер. Увидев, как Егоров непроизвольно вжал голову в плечи, а Емельяненко преувеличенно заинтересовался изучением пустого блокнота, Макс решил начать сам.
— Вчера вечером, предположительно около девятнадцати часов было совершено покушение на Куприянову Елену Сергеевну, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, владелицу клиники «Медикам».
— Королев, давай по сути, эти нюансы — адреса, годы рождения, должности — я могу и сам прочитать, слава Богу, грамоте обучен, — раздраженно перебил его Горелин. — Как думаешь, ее хотели убить как владелицу клиники? Или может быть, имеются личные мотивы?
— В том-то и дело, что убить хотели не ее.
Густые лохматые брови Горелина взлетели вверх:
— Как — не ее?
— Константин Павлович, Куприянова последние несколько дней проживала у своей подруги, Колобовой Полины Тимофеевны, в квартире которой и произошло покушение. Этой самой Колобовой с недавних пор стали приходить странные письма, в которых некто угрожал ей расправой. Полина испугалась и попросила Куприянову пожить некоторое время вместе с ней. Но об этом, по словам Колобовой, никто не знал.
— Тоже мне, защитницу нашла! — пробормотал в усы Горелин. — Почему в полицию не обратились?
Макс глубоко вздохнул, но тут вылез Егоров:
— На каком основании, товарищ полковник? Вы же сами знаете, что в районном отделении их никто бы и слушать не стал! Мало ли, кому какие письма приходят! Дураков-то полно!
— А ты, Егоров, помолчи, пока тебя не спрашивают! — загремел Горелин.
Максу было очевидно — полковник понимает, что Егоров на сто процентов прав, поэтому-то и вышел из себя. Королев едва заметно кивнул Ромке — мол, не тушуйся, все нормально, и продолжал: