— Угу, — промычал Емельяненко, сосредоточенно дуя в кружку, от которой поднимался ароматный пар, и осторожно хлебнул. — С родителями Куприяновой поговоришь?
— Поговорю, — мрачно отозвался Макс.
* * *
Он не сказал, что сегодня утром, еще до оперативки, побывал у матери Елены. Он долго стоял возле двери, не решаясь позвонить и собираясь с духом. Слезы, отчаяние, обвинения — он был готов к этому, но Маргарита Георгиевна, худенькая маленькая женщина с такими же, как у Елены, рыжими, но коротко остриженными волосами, оказалась женщиной сильной, не склонной к истерикам и скандалам. Известие о том, что дочь в больнице, она приняла с видимым спокойствием, но мертвенная бледность и задрожавшие руки красноречивее всяких слов свидетельствовали о том, каким внезапным и жестоким оказался этот удар.
— А я вас помню, Максим, — сказала она, слабо улыбаясь. — Вы были совсем маленьким мальчиком, когда я приезжала в гости к Нине. Как она?
— Спасибо, хорошо. Внука воспитывает.
— У вас есть сын? — удивилась она.
— Нет, я не женат. Я имею в виду своего племянника.
— Ах, ну конечно! У вас же есть сестра, Инночка, кажется? Чудесная девочка. Передавайте им привет от меня.
— Спасибо, непременно передам. Скажите, Маргарита Георгиевна, а Елена объяснила вам зачем ей вдруг понадобился мой телефон?
Она пожала узкими сгорбленными плечами и покачала головой:
— Леночка сказала что-то вроде того, что какому-то ее знакомому нужна консультация специалиста. Я не вникала в подробности. Мне и в голову не могло прийти, что это как-то связано с Полиной.
— А почему Елена жила у нее?
— Знаете, Максим, у Леночки есть дом в Подмосковье, но оттуда до клиники добираться довольно долго. Она сказала, что у нее сейчас очень много работы и чтобы не мотаться каждый день туда-сюда, она пару-тройку дней поживет у Поли.
Они сидели в большой просторной, но очень уютной комнате. При свете дня Макс смог разглядеть черты ее лица: карие глаза, тонкий правильный нос, подвижный рот и высокий чистый лоб. Она была бледна, но говорила ровным, спокойным голосом. И только тонкие пальцы рук беспрестанно теребили бахрому пушистого клетчатого пледа, накинутого на диван.
— Максим, вы говорили, что Леночку прооперировали и оставили в реанимации. Что именно сказал врач?
— Он уверял, что опасности нет, и скоро ее переведут в палату. Не волнуйтесь, Маргарита Георгиевна, все будет хорошо!
Она улыбнулась через силу:
— Я вам верю. Но все-таки, кто мог это сделать?!
Королев пожал плечами и поднялся, собираясь уходить.
— Именно это я и должен выяснить. Я обещаю, что непременно найду этого человека. А сейчас мне пора идти.