— Есть, сэр, — ответила я, улыбнувшись.
— Хотя… — Иван закатил глаза, но все же продолжил: — Дай мне свой номер телефона, что ли. Я ж теперь переживать буду, вдруг вляпаешься куда, с твоими-то талантами.
Мне что, опять обидеться? Или обрадоваться, что у меня номер телефона попросили? Ядвига обеспечила меня ВИП-картой с безлимиткой, звонки не разорят. Иван переживать будет, надо же.
— Да как-то и без заботы дожила до своих-то годов, — неловко пошутила я. — А на лайнере какая-то чертовщина твориться.
— Ты на лайнере, — напомнил Иван. — И я о тебе позабочусь, раз уж… так получилось.
— А-а-а… Ты ответственен за тех, кого приручил?
И чего меня несет? Я радоваться должна, у Ивана появился ко мне интерес. А ведь обидно, он, и в правду, относится ко мне, как к забавной зверушке. Вроде как напоил молоком бездомного котенка, который плакал под дверью, а теперь не может его выгнать обратно в подъезд. Просто жалко, но кот ему не нужен.
— Теперь я навязываюсь, да? — усмехнулся Иван. — Ладно, Аля, прости.
«Аля» резанула по живому. Алькой меня звал старший брат, переделав мое имя на свой манер. Из глаз брызнули слезы.
— Что с тобой?
Иван, который уже встал, собираясь уходить, снова опустился на стул.
— Я тебя обидел? — спросил он растерянно.
— Нет. Нет-нет, — я замотала головой, хватая салфетки. — Это… Ты сказал… Аля.
Что толку придумывать причину слез? Пусть знает правду, он уже и так уверен, что я — чокнутая.
— Нельзя было? — уточнил он.
— Не в этом дело. Так меня называл только один человек, очень давно… Я заплакала, потому что он…
Я комкала в руках салфетку. Эта боль никогда не пройдет, она — навсегда.
— Он был тебе дорог, — закончил за меня Иван.
— Да… Да, очень.
— Извини. Проводить тебя?
Мне показалось, Иван помрачнел. Потому что не любил женских слез? Или потому что я грузила его тем, что его не касалось? Рыдать в ресторане как-то стыдно, но слезы все еще душили. К черту красоту…
— Да, пожалуйста, — попросила я. — До номера… сьюта…
Мы шли молча, и только у двери я повернулась к Ивану и сказала:
— Это мой брат. Мой старший брат звал меня Алькой. Он погиб, уже давно.
Я потянулась к сумочке, чтобы вытащить карту, но Иван не позволил. Совершенно неожиданно он обнял меня, как будто накрыл собой, а я всхлипнула и затряслась в рыданиях, прижимаясь щекой к его плечу.