— Доброе, — согласилась я.
Хотелось бы надеяться, что таким же и останется.
Бэтмен щурился на меня с подоконника.
— Садись за стол.
— Мне б умыться… И одеться.
— Так в ванной полотенце… розовое, с собачкой. И зубная щетка, новая, не перепутаешь. Одежда в комнате, на стуле.
Надо же, розовое, с собачкой. Я забрала одежду из комнаты, и закрылась в ванной.
В зеркало лучше бы не смотрела. Ладно, волосы всклокоченные… Их можно причесать и завязать в «хвостик». Благо у меня в сумке всегда валяются резинки для волос. Однако опухшее лицо с глазами-щелочками просто так в порядок не приведешь. Тут маски нужны… или время. Ни того, ни другого у меня не было. Да и не все ли равно?
Восхитительный кофе заставил меня забыть об опухшей физиономии. Я смаковала каждый глоток, прикрывала глаза и щурилась, как Бэтмен. Иван молчал, не сводя с меня внимательного взгляда, и я могла сколько угодно фантазировать, что это наш обычный завтрак, и так будет всегда.
Пирожок я съела скорее из вежливости, чем от голода. Старался же мужчина, завтрак собирал. Нечасто меня завтраками балуют. А потом решительно встала.
— Спасибо, Иван. Мне, пожалуй, пора.
— Куда? — искренне удивился он.
— Домой, наверное. Или в аэропорт, надо чемодан забрать.
Или к Ядвиге, которая, вероятно, очень зла, что я улизнула из Домодедова.
— Я думал, ты все же расскажешь, что произошло, — сказал Иван. И добавил: — И чего ты боишься.
— Я рассказала. Ты мне не веришь.
— А ты бы поверила? — устало спросил он.
Хороший вопрос. Как-то я не задумывалась, сложно ли в такое поверить. Одно дело, когда сам видишь сьютного Гаврилу, другое — когда тебе его описывают. Какие еще есть доказательства?
— Помнишь, на лайнере сливки скисли? — Я стала припоминать все необычные случаи. — Это из-за меня, потому что тогда я была расстроена. И кран в сьюте сорвало из-за меня.
Понятно, не верит. Даже бровь изогнул дугой, мол, ври, да не завирайся.
— У меня письмо есть, от Гаврилы. Рекомендательное!
Я извлекла из сумки сложенный вчетверо листок и протянула его Ивану.
— Письмо? — переспросил он. — Вот эта картинка?
Он показал мне лист. Ох, а я же даже не проверила, что там Гаврила «написал»! Зато теперь… насладилась. Если это и письмо, то на примитивном языке пиктографии. Домики, человечки, треугольники, следы, заборчики… Мда.
— И кому же письмо?
Я пробормотала адрес деревни, где, по словам Гаврилы, жила ведьма.
— Аля, присядь, — попросил Иван мягким голосом. Так разговаривают с детьми или с сумасшедшими. Вот только последнего мне и не хватало! — Я не знаю, почему ты настаиваешь, но пытаюсь понять. Может, тебе все приснилось?