Получается, все, кого тварь ткнёт иглой, превратятся в таких же монстров, я правильно поняла? Это же прекрасно! В том смысле, что монстр подарил мне отличную идею.
В начале, пока дар не закрепится, я должна использовать обе его грани. Сейчас я лечу, вкладываю в лечение всю себя и рискую превратиться в светлую целительницу, не способную обращаться к тёмной стороне своих способностей. Как Гед только наоборот. Кстати… Вторая мысль не менее интересная, но сначала первая: если на монстра воздействовать магией нельзя, то окружающее пространство – можно.
Я представляю, как участок сцены превращается в жижу, и камень поддаётся моему желанию, монстр проваливается по брюхо, но я лишь замедлила его. Я вспоминаю совет Розика надавить на меч и загнать глубже. Момент удобный, но инстинкт самосохранения включается очень не вовремя. Да и сомневаюсь я, что мне сил хватит.
Зато можно восстановить пол, и монстр попадает в каменный капкан.
Его рёв оглушает, но мне удаётся услышать выкрик Гедана:
– Назад, Бера.
Монстр с шумным хлопаньем крыльев, неспособных поднять его, рывком выдирает себя из ловушки, метит в нас иглой.
Гедан – откуда только силы находит? – отталкивает меня, уворачивается от иглы сам, а затем достаёт-таки рукоять меча, вгоняет лезвие глубже, выдёргивает и падает.
А рядом падает монстр, рассыпается тучей песка, в которой, безвольно раскинув руки, лежит брат. И, надо же, не мёртв, хотя и без сознания. Грудная клетка ходуном ходит.
К демонам придурка!
– Гедан!
Я не чувствую в себе больше сил на лечение.
На оклик Гед реагирует неправильно. Пытается улыбнуться, но настолько вымученно, что лучше бы не пытался. Я опускаюсь рядом, беру его за руку. Гед едва дышит, и кровь снова стекает из уголка губ, глаза закрыты. Я стараюсь гнать от себя подозрение, что сломанное ребро пробило лёгкое, но толку гнать? Либо пробило, либо нет. А я не медик… Как целитель, и то выдохлась.
– Он…
Намёк Розика подстёгивает, заставляет собраться. Уставать я буду потом, а сейчас…
– Бера, пообещай мне, – слова Геду даются с трудом, говорит тихо и торопливо, будто боится не успеть.
– Что пообещать?
Хоть луну с неба. Уверенность, что Гед не воспользуется моментом и не свяжет меня данным словом, иррациональна, но оправдывается:
– Бера, не делай больше глупостей, береги себя. Я… я не смогу тебя больше защитить, прости.
Глаз Гедан так и не открывает.
– Эй, про глупости это к тебе относится.
Что за чушь он несёт? Главные герои не должны умирать, закон жанра. Только ни дуэли, ни монстра в оригинале не было.
Найдя точку опоры в эмоциях, в страхе потери, я концентрируюсь. Сейчас мне не жалко покорёжить свой дар однобоким использованием, пусть бы осталось одно целительство, обойдусь без тьмы, лишь бы Гед выжил. Да ради того, чтобы он выжил, я готова хоть всю магию без остатка отдать! Жила же я без неё и не страдала, магия не успела стать для меня чем-то по-насттоящему ценным.