Но порой надежда оборачивалась разочарованием.
Несчастным нужно было чем-то оправдать свои страдания, обвинить кого-то в своих неудачах. Напавшую на урожай паршу не сожжешь, но ее наслала ведьма, на роль которой годилась какая-нибудь нищенка.
Старый Том был не дьяволом, а просто подвернувшимся под руку стариком.
– Дядя рассказывал, что Старый Том чуть не разорил полностью страну тридцать лет назад: жег деревни, губил знатные семейства, – пояснил Арент. – Предлагал людям исполнить заветное желание, а взамен требовал совершать ужасные злодеяния. И всюду, где он побывал, оставалась странная метка – хвостатое око. Как то, что появилось на парусе в день отплытия. И как шрам у меня на руке.
– У тебя на руке? – ошеломленно переспросил Сэмми. – Но откуда он у тебя?
– Однажды, еще мальчишкой, я пошел на охоту с отцом, – ответил Арент. – Спустя три дня вернулся один, со шрамом. Отец пропал, и я не знаю, что с ним сталось.
– То есть шрам появился примерно в то же время, когда повсюду распространилась метка Старого Тома? – Сэмми удивленно посмотрел на Арента.
– Думаю, я первый, у кого она появилась. Или один из первых, точнее дяде не удалось узнать.
– Показывай. – Сэмми увлек Арента к фонарю. – И расскажи все, что тебе известно.
– Нечего рассказывать, кроме того, что я из мести рисовал эту метку на дверях домов в деревне, – пояснил Арент, пока Сэмми осматривал его запястье. – Не догадывался, к чему это приведет. В конце концов напуганные сельчане забили до смерти нищего старика по прозвищу Старый Том.
– Старый Том? – переспросил Сэмми. – Значит, нарисованная тобой метка зажила собственной жизнью и распространилась, как чума, под именем мертвого попрошайки. Боже мой, да это не просто демон. А твой демон.
– Это получилось случайно.
– Самое плохое обычно с этого и начинается.
Тонкие пальцы Сэмми ощупывали огромную руку Арента, но даже яркий свет ничего не прояснил. С годами шрам стал еле заметен. Расследователь не скрывал досады.
– Плохой из тебя ключ к разгадке тайны, – заявил он, выпуская руку Арента. – Кто знает о шраме и о том, какое применение ты ему нашел?
– Дед и дядя. Мать знала, но она умерла вскоре после того, как меня увезли из дома.
– От горя?
– От кори.
– А Сара Вессел?
– Дядя мог ей рассказать, но вряд ли. Она его не упоминала. Кроме них – никто. Дед велел мне держать язык за зубами. Мол, прошлое – как отравленная земля, способная погубить тех, кто на нее забредет. Я думал, он просто хочет оградить меня от воспоминаний, но дядя сказал, что английский охотник за ведьмами разыскивал всех, кто связан с этой меткой, вот меня и спрятали. Тогда я этого не знал.