Во весь дух пустился Япык к плотной кучке людей, стоявших на дороге, у края поля. Разъяренный, коршуном налетел на Харитонова и… что такое? Откуда тут взялся такой чудесный лён? Чистый, ровный, он мягкими волнами колыхался по всему полю, словно смеялся и говорил: «А я живой! Видишь, даже подрос». Ондри Япык наклонился, раздвинул упругие стебли… Ну и ну! Вся сорная трава засохла, скорючилась, а лён как бы помолодел, стал густым, темно-зеленым. По всему полю ни одной сорной травинки, не то, что у них на морковной грядке. Вот бы её тоже обрызгать розовой водой! Может, после этого и полоть никогда не надо будет — перестанут расти сорняки. Да и весь огород неплохо бы обрызгать. Ночью. Вот переполошится жена, неделю будет пилить его, волосы на себе рвать, а потом…
— Ну, Яков Андреич, теперь что скажешь? — сквозь веселый гул услышал он смешливый голос Харитонова и выпрямился, заулыбался в ответ.
— Что скажу… Просить пришел… Хе-хе-хе! Этот дико… э-э, розовая вода-то осталась, наверно? Старуха., э-э, на морковную грядку хочет побрызгать. Совсем сорняки одолели.
— Ха-ха-ха!
— Кому что, Япыку — морковь!
— Кугызай, ты что, домашним овощеводом заделался?
— Ты козла туда пусти — все выполет!
— Ха-ха-ха!
— Перестаньте! Стыдно смеяться над стариком! — повысил голос Харитонов, повернулся к Япыку. — Рады бы всей душой, да нету, даже на лён не хватило. Только семь гектаров и обработали.
— Что-о?! Семь гектаров? А остальной как же? — Япык растерянно заморгал своими крошечными глазками.
— Придется полоть вручную.
Ондри Япык подскочил, как ужаленный.
— Мозги у вас повылазили! Почему больше не взяли? Вручную полоть… Вытопчут! Такой лён вытопчут! Э-э, калтак, своего ума не хватает, так хоть бы меня, Ондри Япыка, спросили!
— Хотели спросить, — вмешался Бахманов. — Но ты же милицией пригрозил, не посмели.
Япык чертом глянул на механика, буркнул: «Как же. вы не посмеете!» — и чуть не бегом кинулся обратно, домой.
— Япык кугызай, подожди! — бросаясь за ним, крикнула Качырий…
НАКОНЕЦ-ТО И ОН ПОНАДОБИЛСЯ
Вчера утром Качырий пришла в правление, чтобы выяснить, на какую работу её определят. Надела простенькое ситцевое платье, легкие тапочки, повязала голову белым платочком. Как знать, может, оттуда сразу придется идти в поле или на ферму.
— Максим Игнатьевич только что на свиноферму пошел, беги, догонишь, — сказал бухгалтер Пал Палыч
Качырий вышла из конторы, задумалась. А не лучше ли пойти к бригадиру? Хорошо сейчас в поле, на свежем воздухе, среди людей. Нет уж, надо сразу определиться на постоянное место — не на время она сюда приехала, навсегда. Да и Харитонов может обидеться: не пришла, не посоветовалась.