— Не дай бог, я бы умерла со страха.
— Ладно еще дружинницы подоспели. Трое разом её ухватили, а Нина — чик по веревке ножом.
— Смелые, не растерялись.
— Так это ж наши, заводские!
— Ничего, второй раз в петлю не полезет, умней будет.
— Догулялась девка.
Посудачив, соседки разошлись по своим квартирам.
И надо же было случиться такому, что как раз в это время пришел Пузырьков. Фуражку он где-то потерял, костюм был помят, запачкан известкой, прядь русых волос свисала на лоб, отчего Пузырьков выглядел лихим уличным забиякой.
На звонок вышла незнакомая ему, высокая женщина в белой шелковой кофточке, плотно облегавшей её сильное тело.
— Вам кого? — строго спросила она.
Пузырьков огляделся, может, не туда попал? Нет, все правильно.
— Нелли дома?
— Она больна.
— Ха-ха, больна. Увидит меня, сразу выздоровеет.
— Гражданин, вы пьяны. Идите домой, — женщина закрыла дверь.
— Домой… Хотел бы я знать, где мой дом, — Пузырьков принялся колотить в дверь, сперва кулаком, потом пустил в ход ноги. Какое имеет право эта женщина не пускать его в квартиру, где ему будут рады.
На этот раз вышли трое.
— Ну-ка, гражданин, предъявите документы.
— А вы… кто такие? М-милиция?
— Народные дружинники.
— А-а! Ладно, я пойду.
— Нет, вы не уйдете, — по знаку высокой двое других стали позади Пузырькова, отрезав ему путь на лестницу.
— Да вы что? Нет у меня документов, в гостинице оставил, — для большей убедительности Пузырьков стал шарить по карманам, нащупал бумажку. — Вот, если хотите, — он протянул железнодорожный билет.
— Это не документ. Придется вам пойти с нами. Валя, ты пойдешь со мной, а ты, Сима, останешься здесь.
— Там же Шурочка…
— Ничего, побудешь и ты. Мы скоро вернемся, и тогда решим, как быть с Наташей.
Несмотря на просьбы и уговоры, Пузырькова доставили в штаб дружины. Сопровождавшие его очень спешили и, коротко доложив пожилому, с виду добродушному мужчине, сидевшему у телефона, тотчас ушли. Это ободрило Пузырькова: с мужчиной легче найти общий язык.
В штабе было людно. Работа дружинников подходила к концу. Одни приходили, другие уходили. В большинстве это были парни, заводские ребята — рослые, мускулистые, как на подбор. Когда в комнате осталось человек пять, командир дружины занялся выяснением личности задержанного: кто он такой, где работает, по каким делам приехал сюда
— В отпуск приехал.
— Зачем ломились в чужую квартиру?
— Я… не ломился. Стучал. Приятеля своего искал.
— Кто ваш приятель?
— Яшмолкин Михаил. Шофер, — не моргнув глазом, солгал Пузырьков.
— Где он живет?
— По-моему, в том самом доме. Может, ошибаюсь.