— Имейте в виду, товарищи, хотя обычай этот, но деревням соблюдается, однако, не в первоначальном виде. В наше время непьющему хозяину пли хозяйке достаточно пригубить, и обычай соблюден.
— Ладно уж, ради дорогих гостей глоточек отопью, — решилась тетушка Матра. — Будьте здоровы, в другой раз тоже не обходите мой дом, не гнушайтесь моей хлеб-со ли.
Когда чарка обошла круг, Бахманов, так и не успевший зайти в правление, поинтересовался, как им удалось построить машинный двор.
— За счет ссуды, — ответил Сапунов. — У государства занять не трудно, а вот чем расплачиваться станем? Харитонову вашему легче, он до ссуд не больно охоч, берет с оглядкой.
— Зато у нас и машинного двора нет, — зло сказал Бахманов.
— С кормами лучше, молока больше производите, мяса, — вставил Старовойтов.
— Где там лучше! Как и вы, солому из-под Волгограда возим, своей не хватает.
— Ну не говори… Видел я ваших коровок весной, как выгнали на пастбище. Куда нашим до них! У нас половина телят нынче пала от бескормицы. Вот вам и мясо, молоко…
— Сами виноваты, клевера-то подчистую запахали, — сказала Качырий.
— Не запашешь, голову снимут.
— А вот Харитонов большую часть клеверов сохранил. Луга, верно, запахали, кукурузу посеяли. Эх, какие луга были! В иной год по сорок центнеров с гектара сена накашивали, теперь — конский щавель да лебеда…
— Как же ему удалось сохранить клевера? — заинтересовался Сапунов.
— На риск пошел, повадки приезжих начальников изучил. Они ведь подолгу не задерживаются в колхозе, но всем полям тоже не ездят — пыль, жара. Им покажи рожь, особенно, кукурузу, горох, кормовые бобы. Вот Харитонов или агроном Осипов ездят, показывают. Мне тоже показывали. В июле прошлого года дело было. Приехали мы с Харитоновым на кукурузу, где раньше луга-то были. По всей плантации ни одного сорняка, междурядья вдоль и поперек тщательно обработаны, почва взрыхлена. И на ней, куда ни кинешь взгляд, вот такусенькие стебельки кукурузы. Смотреть не на что. «Чем скот-то кормить будете?» — спрашиваю. «Чем?». Поглядел он на меня, этак, изучающе, вздохнул. «Ладно, покажу, но с условием: не для блокнота». И повез на клеверища. Это был чудо-клевер — высокий, густой, весь в крупных розовых кашках. Максим Игнатьевич так и просветлел, глаза сияют. Как мальчишка, сдернул с себя фуражку, кинул на травостой — и она лежит, вся на виду, чуть колышется на гибких сочных стеблях. Вот вам и «клевер — с поля вон!» Показал и другие участки, не хуже этого. По разным местам размещают его, на дальних участках, в плотном окружении других культур — гороха, кормовых бобов, словом, подальше от посторонних глаз.