Мой личный ад.
Я видел частички себя в глазах Тэлон, и все же у нее был его взгляд. Я увидел его в ее улыбке. Я видел его отголоски в ее душе, но она не принадлежала ему, а он не принадлежал ей.
Но и этого было достаточно, чтобы разбить мое сердце.
– Ты должна уйти, – сказала Люси, обращаясь к Джейн.
Джейн выпрямилась и покачала головой.
– Если кто и должен уйти, так это ты.
– Нет, – рявкнул я, не понимая, почему мое сердце все еще бьется. – Если кто и должен уйти, так это ты, Джейн. Прямо сейчас.
Она хотела было возразить, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: во мне горит огонь. Джейн знала, что если она приблизится хоть на шаг – я сожгу ее дотла. Она собрала свои вещи и ушла, сказав, что скоро вернется.
Когда она ушла, я поспешил к Тэлон и взял ее на руки. Она все еще была моим миром.
Она была моей, а я – ее. Я принадлежал ей, а она мне. Она спасла меня.
Она дала мне причину жить, и теперь Джейн вернулась, чтобы попытаться отнять ее у меня.
– Ты можешь присмотреть за ней? – спросил я у Люси, чувствуя, как на меня обрушивается весь мир. Она забрала Тэлон, и ее рука легла на мою ладонь, но я сразу же ее отдернул.
– Поговори со мной, – сказала Люси.
Я покачал головой и ушел, не сказав ни слова. Я отправился в свой офис, закрыл дверь и сел за стол, уставившись на мигающий курсор мышки.
Я ненавидел его. Ненавидел за то, как он управлял мной. Я ненавидел его, потому что даже после своей смерти он умудрился разрушить мою жизнь.
День благодарения
– Должно быть, вы та самая женщина, которая вдохновляет моего сына, – сказал Кент, входя в дом Грэма за несколько секунд до того, как они собирались уйти, чтобы впервые представить Джейн профессору Оливеру.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Грэм с холодом в голосе и сталью во взгляде.
– Сегодня День благодарения, сынок. Я надеялся, что мы сможем наверстать упущенное. Я видел, что твоя последняя книга стала хитом номер один, и мы еще не праздновали ее успех, – Кент улыбнулся Джейн, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно перед ней стояла живая легенда, а не монстр во плоти. – Весь в отца.
– Я совсем не такой, как ты, – рявкнул Грэм.
– Да, ты куда сварливее, – усмехнулся Кент.
Джейн захихикала, и этот звук вывел Грэма из себя. Он презирал всех, кто смеялся над шуточками Кента.
– Мы идем обедать, – сказал Грэм, больше всего на свете желая, чтобы отец ушел.
– Тогда я потороплюсь. Слушай, мой публицист хотел спросить, не согласишься ли ты дать интервью для новостей Эй-би-си вместе со мной. Он считает, что это будет выгодно для нас обоих.