Глава четырнадцатая
Алексей Легостаев неожиданно для себя увидел своих однополчан в несколько новом свете. Особенно поражала выспренность отдельных офицеров. Клуб с регулярными пьянками, салон мадам Мещеряковой с претензиями на "новизну", бесконечная шагистика артиллерийской прислуги, разбавляемая непрерывной чисткой пушек из которых почти не стреляли, зато вдоволь перекатывали туда-сюда... Странно, но Полянский тоже обратил внимание на то, что "что-то изменилось".
- Алекс, тебе не кажется, что нам присылают какой-то сброд? - высказал крамольную мысль тет-а-тет, - даже пушки почему-то устаревшие.
- Да, Вацлав, я тоже об этом думаю. Мало того, смотрю на наших солдат и хочется их накормить почему-то.
А что они хотели, если новые части всегда и везде формируются по принципу "возьми боже, что мне негоже"? Что состав, что оружие. Хоть действительно вооружайся за свой счёт и прислугу тренируй по новому принципу. Поляк, кстати, рассказал отцу о новой пушке, показал револьвер и даже заряжал его, чтобы родитель вволю побабахал в домашнем тире. Ян Войцехович призадумался и навестил Юнгвальта-старшего. Они уже знали, что стрелок отказался помочь на показательном выступлении и пытались найти достаточно сильного солдата, чтобы обеспечить хотя бы пару выстрелов в минуту. Старший Вассербаум висел над душой, ибо уже достаточно потратился для проталкивания своего штуцера. Гарантий выиграть конкурс не было, тем более, что император ещё верил, что и с литтихскими оружейниками можно договориться. Правда, те готовы были пойти навстречу лишь если заказ будет многолетний и требовали огромный аванс, чтобы построить дополнительные мощности. Возможности военного казначейства никак не соответствовали требуемому, а ряд авторитетных военных считал, что лучше средства вложить в артиллерию и кавалерию. Военный министр Чернышёв искренне считал, что лишь рукопашная схватка с использованием холодного оружия является фактором победы, хотя и не воспрепятствовал постепенной переделке ружей с кремневыми замками на капсюльные. Именно переделке, а не производству нового. Ну и, как истинный кавалерист, приветствовал всё, что может усилить кавалерию. И как в таких условиях массово вооружать солдат винтовками?
Ясно, что изменить ситуацию можно лишь на низовом уровне, в какой-нибудь отдельной батарее. Жаль, что бывший друг Артур охаял обоих подпоручиков в офицерском клубе, посмеявшись над тем, что их просто деревенские обвели вокруга пальца. И быть бы дуэли, но вмешался штабс-капитан Карташов, одобривший покупку шестизарядных пистолетов. Командир батареи, как-никак, а значит авторитет.