— Разорвется?.. Где негодно, там и рвется! Влюбчивый ты какой, — ушатом холодной воды остужает она меня.
— Я не такой! Прости. Я ждал тебя, как весну, везде искал и вот нашел. Здесь… Веришь? Нет? Проверь меня! — попросил я, вдруг услышав собственные слова, сказанные с горячностью, которая удивила меня самого.
— Прекрати, мне пора… — теряется и краснеет она, ловко подхватила все шесть бокалов и исчезла в табачном дыме.
Неужели, так и уйдет? Если я ее не догоню, чего-то в моей жизни не случится. Вдруг чья-то рука крепко стиснула мне плечо. Не торопясь, оборачиваюсь. Передо мной стоит парень, примерно, моего возраста, немного выше ростом и пошире в плечах. У него расплывчатые бабьи черты лица, вылинявшие волосы, бесцветные брови. От остальной пьяни он отличается какой-то неуловимой инакостью. Чем же? Несомненно, это глаза. Они у него водянистые, и взгляд какой-то странный, снулый.
— Ты к Ли завязывай клинья подбивать, и вообще, дерни отсюда, срочно, — сквозь зубы цедит он, поглядывая на меня из-под наполовину прикрытых век.
Его пренебрежительный тон мне не нравится больше, чем содержание его предложения. Такого, если не поставишь на место, сядет на голову.
— Ты, мне это рекомендуешь? — с расстановкой спросил я и глянул с легкой насмешкой, открыто, в упор. А в его глаза не просто смотреть. Они по края налиты холодной пустотой.
— Р-р-рекомендую! — рявкнул мне в лицо он. Его и без того прозрачные, рыбьи глаза стали почти белыми с черными дырами зрачков.
— Понятно. Ты видно здесь самый главный блатной? — вежливо поинтересовался я.
— Есть немного, — облизав губы, польщено согласился он.
— Вижу, какой ты блатной, спички сирныками называешь… — раздельно произнес я, упирая на каждое слово, чтобы позабористей его продрать.
Жлобы лопаются от злости, когда напоминают об их деревенском происхождении. Его белые глаза вылезли из орбит, он рванулся ко мне, но резкий окрик буфетчицы, как по волшебству, остановил его.
— А ну кончай этот базар!! Только попробуй еще раз тут что-то отмочить! Я тебе, гад проклятый, потрох вырву. От паскудна истота, а ну гэть звидсы!
С какой же лютой ненавистью он пожирал меня глазами, а его лицо!.. С ним творилось что-то неимоверное: его лицо кривилось и судорожно подергивалось нервным тиком, словно под кожей ползали черви.
— Н-у-у, погодь… — конвульсивно вздохнув, угрожающе протянул он и скрылся в толпе выпивающих.
— Шли бы вы своей дорогой, молодой человек, а то будет у вас куча неприятностей, — участливо советует мне буфетчица.
— Благодарю вас, Софа. Все в порядке, — ее тельняшка напомнила о доме. — Мне у вас нравится, здесь такие люди собираются… Отныне, я ваш постоянный клиент. Лучше налейте мне пива. Я слышал, сегодня привезли неразбавленное…