— Ну, да, — согласился Дима. — Рановато. Я, собственно, не это хотел сказать. Ты ведь тоже в отпуск летишь, Никита? Хочу предложить тебе отметить мою денюху. Как на это смотришь?
Я медленно повернул голову и посмотрел на прапорщика Вилисова. Почему он решил пригласить именно меня? Мы не друзья. Мы даже вместе не пили ни разу. В разных местах служим. Встречались раз пять за всё время. Может шесть.
— Вроде в Новосиб собирался, — ответил я. — А потом в Крым думал слетать. Оттуда уже на службу.
Зачем я это рассказываю? Проще было ответить «нет».
— Просто я думал, что ты согласишься. Сыну обещал с товарищем приехать… Никто не соглашается из товарищей. У всех семьи. Ты вроде один адекватный из несемейных.
— Получается, что я буду играть твоего товарища? — с ухмылкой спросил я.
Дима как-то виновато кивнул и ответил:
— Да, товарищ старший прапорщик.
— Ради сына поеду. Сколь ему?
— Четырнадцать…
Спустя семь дней мы были в частном секторе города Братск у добротных железных ворот, за которыми кроется просторный участок, двухэтажный дом, баня и гараж. С первого взгляда понятно, что мужской руки тут не хватает. Димы вечно нет дома. Я знаком с этим не по наслышке. Работа у нас такая.
За семь дней, потраченных на дорогу, мы успели подружится. Пили не просыхая, радуясь началу отпуска. Дима оказался славным дядей.
— В том году жене подарил, — с гордостью сказал Дима, показав на новый кроссовер марки Рено серого цвета. — Полный привод, автомат. Больше ляма за него отвалил…
— Ты неблагодарная тварь! Да как ты посмела? Я растила тебя! Я потратила на тебя всю жизнь! Этим добром ты мне отплатила? Да я убью тебя! Убью тебя и твоего ублюдка! Я убью вас обоих!
Окно открыто в режиме проветривания и ругань слышно просто отлично. Раздался удар и звук разбившегося стекла. Дима уменьшился в размере и замер. Я пробормотал:
— Картина называется «не вовремя».
Жене Димы тридцать семь и зовут её Таня. Дочери семнадцать. Кажется, Аня. Сыну четырнадцать. Зовут Вовой. Большего мне не известно.
— Дим, — я кивком указал на ворота. — Может я снаружи подожду?
— Ты чего? — удивился он. — Пошли. Всё нормально.
Не понравилось мне это «нормально». В дом заходить не стал. Поставил сумку на лавочку, сел рядом, закурил и отправил хозяина дома в «объятия» родных.
Окно было закрыто и дальнейших разбирательств я не слышал. Знаю, что есть некая неблагодарная тварь. Что она сделала мне пока не известно…
Вечером я сидел за столом и ел запечённую в духовке курицу с картошкой, не забывая вливать в желудок стопку за стопкой. Разговоры были, так сказать, не о чём. Когда мы вышли на улицу покурить, Дима предложил прогуляться. Стоило ему начать рассказывать, и он тут же разревелся. Через пятнадцать минут я был в курсе случившегося.