— Его кто-то вытянул! — Боков обеспокоенно вскочил, подхватил с пола рюкзак, автомат и, врубив фонарь, принялся освещать лаз. — Сань, кто у нас по силе превосходит многонога?
— Из пещерных никто, — не задумываясь ответил Бодров. — Из наземных бругар посерьёзнее будет или гориллоид. Первый в пещеру не полезет. Второй в этих краях не водится. Не знаю, кто его вытащил. Может ещё один многоног объявился? Они ведь жрут друг друга. Тишину поймали. Слушаем.
Я прислушался. Из щели не доносится никаких звуков, кроме еле слышного журчания воды. Фонарь пользы приносит мало. В том пространстве, что освещает, пусто.
— Берсерк многонога как за здрасте уложить может, — сказал Булат. — Берсерки по пещерам гулять любители.
— Кто такой берсерк? — тут же спросил я.
— Это медведь, — ответил Боков. — В пещере ты встретил отшельника, помнишь? Есть ещё берсерки. Эти тоже одиночки, но на месте не сидят. Убийцы из них отличные. Кто рискнёт высунуть голову наружу и посмотреть?
Я головой показал, что выходить не намерен. Булат и Саня сделали то же самое. Андрюха Боков устало вздохнул и, направившись к проёму, пробормотал:
— Кому, как не мне, это делать…
Если многонога уделал некий берсерк, то я сойду с ума. Ну не может он нам встретится в этой пещере. Слишком много встреч для столь непопулярного места. Этот мир — что-то сложное, но к тому же это сложное слишком предсказуемо. Порой мне начинает казаться, что нахожусь в компьютерной игре. В интересной, хорошо реализованной, но игре. Возможно такое на самом деле? Не знаю, но поверить готов во многое.
Пробыв в пещере секунд пять, Андрюха Боков позвал нас:
— По одному и не боясь выходим. Тут относительно безопасно.
Первым выйти наружу рискнул Бодров. Следом за ним в щель пролез я и обомлел. Нет, этого точно не может быть!
Многоног, пытавшийся добраться до нас и сожрать, лежит в нескольких метрах от щели, ведущей в карман. Его ужасная голова отрезана и валяется в жёлобе, по которому течёт ручей. Лишившееся головы тело разрезано в районе брюха и на пол пещеры вывалилось всё его содержимое. Ядовито-жёлтая слизь и останки каких-то животных, не успевших перевариться. Слизь шипит и по не многу разъедает пол пещеры. Воняет жутко. Тухлятиной вперемешку с кислятиной. Лютая смесь в брюхе у многонога хранилась.
Сдержав первые рвотные позывы, я приблизился к стенке пещеры, упал на колени и принялся освобождать желудок. Неприятное это занятие. И болезненное к тому же.
— Воды? — спросил Булат, когда я закончил, протянув мне пол литровую бутылку.
— На голову… — пробормотал я и, немного переместившись, наклонился.