Подхожу к краю обрыва, смотрю на стоящий вдалеке «джипчик». Сюда можно на веревке втащить что-нибудь снизу, если нужно. Отдохнув немого, собираюсь в обратный путь. Осторожно лезу вниз, ядожабы снизу, разинув ядовитые рты, все глядят в надеже, что загремлю. На стенке расселины попадается участок с более мягкой поверхностью, палка с негромким треском погружается в неё поглубже. Присматриваясь, замечаю блеснувший красивый камешек. Да их тут целое гнездо! Неужели драгоценные? Нет, это вряд-ли, но красивые. У меня сейчас художественные наклонности в возбужденном состоянии, вследствие изготовления босоножек для Лены, решаю украсить эти самые босоножки этими красивыми камушками. Осматриваю внимательней стенки расселины. Когда-то здесь был древний ручей, уж не знаю сколько миллионов лет назад. Теплый, горячий ручей оставил туфовые отложения. Из расположенного где-то поблизости источника вытекала вода, насыщенная углекислым газом. Происходила химическая реакция между воздухом, известняком, на который изливался источник, и углекислым газом. В результате в русле ручья откладывался известковый туф, по другому называемый травертин. На нечто подобное туристы ездят смотреть в Турцию, в Памуккале, там очень красивые ванны, бассейны из травертина, ручьи, поднявшиеся над почвой. Травертин легко обрабатывается, из него строят здания, Колизей, например. Позже в источнике произошли изменения, из-за возросшей вулканической активности в этой местности, вода стала насыщена кремнезёмом, и ручей стал откладывать вместо известкового кремнистый туф, иначе называемый гейзерит. Это, в отличие от травертина, труднообрабатываеый материал. Получился как-бы двухслойный пирог из разных типов туфа, шириной в основании метра полтора и высотой примерно метр, постепенно сужающийся к верху. Сверху осталась небольшая борозда — русло ручья, по которому он и тёк.
Потом эта местность стала морским дном, осадочные породы нарастили несколько метров над руслом бывшего ручья. А потом, соответственно, всё это поднялось из моря и стало сушей. Потоки воды постепенно растворили, промыли русло-каньон современной речки, а треснувший борт каньона разломил надвое русло древнего ручья, образовав расселину, по которой я карабкался.
В осадочных породах образовались пустоты, особенно на контакте с бывшим ручьём, из-за разности слагающих пород, жеоды, миндалины. Они стали заполняться минералами. Одну из таких жеод я и раздавил палкой. Внутренние стенки её выполнены белым агатом, на котором выросли фиолетовые кристаллы, как я предполагаю — аметисты.