- Улыбайтесь, Лиаль, улыбайтесь! – воскликнул наместник, кружа ее вместе с веселой музыкой. – Ваш господин велит вам улыбаться!
Лаисса тут же покрепче сжала губы, демонстрируя, что на ее покорность супруг может не рассчитывать. Это вызвало очередной взрыв смеха ласса.
- Умница моя, - воскликнул он.
Лиаль досадливо поморщилась, вдруг осознав, что так только еще больше раззадоривает мужа. Она растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал. Хочет покорности, он ее получит!
- Вы решили быть хорошей женой, Лиаль? – тут же спросил наместник.
- Я послушна воле моего супруга, - с обманчивым смирением произнесла девушка.
Мужчина хмыкнул, рывком привлек к себе девушку и шепнул ей на ухо:
- Велите брату сейчас же покинуть наш пир и более не являться. Я не желаю его видеть в своем доме.
- Но я желаю! – воскликнула лаисса Ренваль. – Я не буду говорить того, что вы требуете.
Ласс подмигнул ей и вновь повел в танце. Лиаль стиснула зубы. Ее мысли вернулись в прошлое. Девушка вспомнила похожий пир в честь нового года. Тогда наместник Ренваль вот так же вел ее по зале, не спуская глаз. Только тогда не было насмешек и ехидных выпадов. Не было скрытых угроз и острых шпилек. Зато был его жаркий полушепот:
- Как же вы хороши, Лиаль. Мои мысли полны вами.
- Мною полнятся мысли многих благородных лассов, - легкомысленно рассмеялась ветреница, вызвав звонким смехом улыбку на устах наместника.
- А ваши мысли, дорогая моя лаисса, кем наполнены они? – вкрадчиво спросил мужчина.
- Лишь свободой, - ответила Лиаль, весело сверкнув глазами.
- Чудеснейшее известие, - легко рассмеялся ласс Ландар.
Со дня своего рождения наместник перестал пугать лаиссу Магинбьорн. За прошедшие осень и зиму они почти не встречались. Но сказать, что ласс Ренваль забыл о Лиаль, было нельзя. Время от времени ей приходили от него небольшие дары. То лаисса получала книгу, то корзинку со сластями. Однажды прислал милейшего щенка, которого Лиа назвала Ланди. Отец отругал дочь, и щенок получил иное прозвище. Подобные мелочи девушка принимала без страха, они не влекли за собой надобности в благодарности. Несколько раз она получала личные послания от наместника, так же не несущие в себе ничего, что могло бы задеть лаиссу Магинбьорн. Лиа отвечала на послания наместника и тут же забывала о них.
А потом она заметила, что поток женихов начал иссякать. Более того, отец начал открыто отказывать благородным лассам, более не выбирая среди них наиболее подходящую партию для дочери. На турнирах, возобновившихся с приходом весны, на лаиссу посматривали, говорили ей приятные слова, но больше не провозглашали побед в ее честь. В какое-то мгновение лаисса Магинбьорн ощутила себя вдруг постаревшей дурнушкой. Поток ее поклонников редел, мужчины окружали вниманием других лаисс, она же оставалась лишь целью для мужских взглядов и не больше.