На лице Гаэрда появилась улыбка, он заметно расслабился и поднял руку в предостерегающем жесте.
- Я ни на мгновение не усомнился в вашей честности, Лиаль, - произнес он и спохватился. – Простите за дерзость, лаисса Ренваль. Пусть он останется у вас, так даже лучше. Я заберу его, когда буду покидать замок. Но ежели мой медальон может послужить поводом для пересудов, то я заберу его сейчас же.
- Его никто не видел, кроме Мальги, - ответила Лиаль, снова спрятав золотой кругляш. Она немного помялась, но все же решилась спросить. – Что он означает, ласс Дальвейг? И что на нем написано?
Гаэрд откинулся назад, опираясь спиной на стену.
- Честь важнее жизни, - ответил он. – Более я ничего вам не расскажу, пусть это останется для вас тайной, но ничего худого медальон не означает. И я прошу вас никому о нем не говорить, даже вашему супругу. Это важно.
- Хорошо, - кивнула девушка, и Гаэрд снова залюбовался ее личиком, на котором застыло серьезное выражение, но любопытство из глаз никуда не исчезло.
Она немного помолчала, словно собираясь еще что-то спросить. Наконец, поднялась на ноги, подошла к двери, но обернулась и сделала шаг назад.
- Ласс Дальвейг, вас ранили из-за этого медальона? – спросила она.
- Нет, - ответил Гаэрд. – Но он может стать поводом к попытке повторить нападение.
- Я поняла, - кивнула Лиаль. – Я сохраню вашу тайну. Милости Святых… Гаэрд.
Сказав это, лаисса вышла, не дожидаясь ответа. Щеки ее все еще пылали от стыда и негодования на себя, потому Лиаль поспешила отвернуться от челяди и направилась к лестнице. Она поднялась к себе, вошла в покои и тут же подошла к окну, прижимаясь горящим лицом к холодному стеклу. Что о ней теперь думает благородный ласс? Святые, не допустите, чтобы ему в голову закрались подозрения, что она хотела присвоить себе его вещь!
Лиаль выругалась и прикрыла рот ладошкой, воровато обернувшись и удостоверившись, что ее никто не слышал. После проследовала к креслу, взяла книгу и уставилась на раскрытые страницы, не видя букв. Мысли все кружились вокруг Гаэрда Дальвейга. Отчего-то не хотелось, чтобы он мог думать о ней дурно. Даже то, что весь Нест считал Лиаль порочной, не так огорчало, как испорченное о ней мнение раненого мужчины. Девушка закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, вспоминая привлекательное благородное лицо в обрамлении рыжеватых волос.
- Святые, - прошептала Лиаль.
Она заставила себя не думать о лице ласса и его стати, посчитав подобные мысли излишними. Не дело замужней лаиссе столь много думать о постороннем мужчине. Но мысли, то и дело, возвращались к раненому. Вздохнув, Лиаль переключилась на медальон и нежелание Гаэрда рассказывать ей о своей вещице.