— Люди заметят, что мы ушли, — прошептала она ему в губы, когда он вслепую ткнул пальцем в кнопку верхнего этажа.
— Кого это волнует? Мы женаты, Эмили. Это законно.
В номере были шампанское со льдом и розы, но, как только дверь их номера захлопнулась, они сосредоточились исключительно на раздевании друг друга. Его костюм упал на пол, туда же последовало ее свадебное платье, и вскоре они уже лежали, голые, на огромной кровати для новобрачных, лишь в ее волосах оставался приколотый венок из роз.
Обручальное кольцо на пальце Эмили сверкнуло золотом, когда Алехандро притянул ее в свои объятия.
— О, — простонала она, задыхаясь, его рука скользнула по обнаженным изгибам ее тела, ее кожа горела под его прикосновениями. Как будто прошла целая вечность с тех пор, как они были вместе, а не несколько дней. Его имя дрожало на ее губах: — Алехандро…
— Тсс…
Эмили была рада, что он не стал ее слушать, потому что испытывала непреодолимое желание рассказать ему, как сильно соскучилась. Если она начнет предаваться такого рода откровениям, кто знает, чем это может закончиться? Поэтому она крепко поцеловала его, одновременно прикасаясь к его великолепному мускулистому телу, абсолютно совершенному, за исключением страшного шрама на спине, о котором он отказал ся говорить. Ее оргазм пришел быстро — мощный, интенсивный, завладевший ее телом настолько сильно, что она на мгновение почувствовала себя беспомощной. Неужели ее сдавленные стоны затронули что‑то в его душе? Он крепче ее обнял, зарылся лицом в ее волосы, а потом застонал от собственного пика удовольствия.
Должно быть, она заснула, потому что когда снова открыла глаза, то увидела ранние звезды, уже начавшие появляться на небе за незакрытыми ставнями окнами. Сонная, застрявшая в полумире между бодрствованием и сном, она размышляла о том, выйдет ли что‑то хорошее из их брака, смогут ли они забыть о прошлом и научиться любить друг друга.
— Ты не спишь? — прошептала Эмили.
— Уже нет. — Алех перевернулся на другой бок и внимательно посмотрел на нее.
Она уже была возбуждена и хотела большего, так сильно он на нее действовал. Она на него производила тот же самый эффект. Он провел пальцами по ее бледному и задрожавшему телу, отметив, как затвердели ее соски, когда он легонько провел ногтями по мягкому пушку волос у ее паха, а потом переместился туда головой.
— Алех? — Ее голос звучал невнятно, хотя она не пила ничего крепче воды на приеме.
— Я сейчас не в настроении разговаривать, — выдавил он.
Он нежно раздвинул ее бедра и начал ласкать ее своим языком и губами, медленно лизать ее влажные складки. Он провел кончиком языка по ее тугому бутону, наслаждаясь неповторимым вкусом и тем, как Эмили беспомощно вцепилась руками в усыпанное лепестками роз одеяло, когда он ускорил движение. И в момент тревожной ясности Алех понял, что делал это только с ней. Это был всего лишь один из тысячи способов, которыми они доставляли друг другу удовольствие без настоящего акта проникновения, когда она была юной. Воспоминания об этом не покидали его никогда, и мысль о том, чтобы так интимно прижаться губами к другой женщине, вызывала у него отвращение. Но даже этот простой факт сводил его с ума, потому что он видел в этом слабость и нежеланную зависимость от женщины, которая отвергла его. Он хотел перестать доставлять ей удовольствие, чтобы расстроить ее, но вместо этого обнаружил, что наслаждался ее вкусом. Мускус и мед, с болью подумал он и напрягся, когда она начала биться в конвульсиях наслаждения.