— Так как бы ты хотела, чтобы я проявил свою «любовь» к тебе, Эмили? — насмешливо спросил он, с удовольствием наблюдая, как ее щеки вспыхнули глубоким румянцем.
— Мы могли бы попробовать поговорить.
— О чем?
Ее рука лежала на ее груди и казалась очень бледной на фоне темной ткани его пиджака, и он поймал себя на том, что хочет накрыть ее своей рукой.
— Для начала — о том, что мы будем делать в наш медовый месяц.
Усилием воли он отогнал свои мысли от ощущения прикосновения ее груди к его торсу, что привело к мучительной твердости в паху.
— Я же говорил тебе, — ответил он. — Мы полетим на моем самолете туда, куда ты захочешь, остановимся в роскошном пятизвездочном отеле.
— Не самая лучшая идея, — покачала она головой.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты по‑прежнему будешь выглядеть как плейбой с кучей денег и без всякой цели в жизни.
— Ты прекрасно знаешь, что где бы я ни был, я работаю и делаю это усердно, — холодно сказал он. — В наши дни многие вопросы можно решать удаленно.
— Я знаю это. Но дело ведь не во мне, не так ли? — Она пожала плечами и, казалось, с трудом выдержала его взгляд.
— Это наш медовый месяц, Эмили, — заметил он.
— Не настоящий, — резко напомнила она ему.
— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится идея заниматься сексом дни и ночи напролет? А мне показалось, что тебя, с твоим темпераментом, это заинтересует.
— Я вовсе не это имела в виду. Но я все равно буду работать на тебя. И когда время нашего брака истечет, я хочу достичь поставленных целей. Назови это профессиональной гордостью, если хочешь. Помнишь мой первый аналитический отчет?
— Я изучил его от корки до корки, — сардонически заметил он.
— Когда мы говорили об упрощении твоей жизни, ты решил продать свой дом во Франции, потому что, если ты будешь жить в Аргентине, он просто не нужен. Мы могли бы поехать в этот дом, а потом, возможно, посетить твою эстансию.
— Но зачем?
Затем, что, хотя я знаю, что это своего рода безумие, я хочу увидеть твою жизнь с разных сторон, хочу понять тебя как человека. Хочу увидеть твои дома, а не модные и безличные пятизвездочные отели, в которых ты, кажется, проводишь всю свою жизнь. Но Эмили этого не сказала, а просто небрежно пожала плечами:
— Возможно, ты захочешь забрать из своей парижской недвижимости памятные вещи, которые хотел бы сохранить.
— Я могу думать только об удовлетворении, которое необходимо мне прямо сейчас, — прорычал он. — И это не имеет никакого отношения к продаже моей собственности.
— Алех Сабато! Ты возмутителен!
Но он не обратил на ее вялый протест никакого внимания, плавно выведя ее из бального зала в небольшой лифт, из которого можно было попасть в недавно спроектированный номер для новобрачных. Едва двери лифта закрылись, как он прижал ее к розовому зеркалу и, засунув руку под лиф ее свадебного платья, начал целовать.