Он увидел непонимание, а затем шок на лице Эмили.
— Она догадалась?
Он кивнул.
— Что ты сказал? — выдохнула она.
— Я спросил ее, что она имела в виду.
«Ты знаешь, что я имею в виду, сынок. — Ее слабеющий голос звучал как пронзительный скрежет. — Я видела пустое выражение в твоих глазах, когда ты смотрел на меня. Раньше такого никогда не было. Ты узнал, что я работала на улице, когда ты был маленьким мальчиком?»
— И что же?
Алех почти забыл, что Эмили была рядом. Его взгляд прояснился, когда он встретился с ее сапфировым взглядом.
— А что я мог сказать? Только правду, — произнес он, и внезапно во рту у него появился едкий привкус; он прошел из спальни в столовую, чувствуя, что Эмили следовала за ним, подошел к антикварному шкафу и налил виски на два пальца в хрустальный стакан. — Налить тебе?
Она покачала головой:
— Нет, спасибо. Я хочу услышать продолжение истории.
Он горько улыбнулся и поставил стакан на отполированную деревянную поверхность.
— В ее рассказе не было ничего необычного, и я не поборник строгой морали. Вовсе не обязательно стоять на углу улицы, чтобы продать секс за деньги. Я знаю женщин, готовых продать свое тело за бриллиантовое колье. Но это другая реальность, в юности я относился ко всему иначе.
— Ты же не ожидал, что она скажет тебе правду, когда ты был маленьким мальчиком? — предположила она неуверенно.
— Конечно нет. Я мог понять, почему она держала свою проституцию в секрете. Она была не первой и не последней женщиной, которая использовала свое тело для оплаты счетов, — отрезал он. — Но не потому она чувствовала необходимость лгать об обстоятельствах моего зачатия и о моем отце. Когда мы переехали из фавелы и она пошла домработницой к твоему отчиму, она сказала мне, что мы не будем там долго. Она объяснила, что мой отец был богатым и влиятельным человеком, и однажды он вернется, спасет нас и заберет из рабства, и мы будем счастливо жить вместе в большом и красивом доме.
— И ты ей поверил?
— Ну конечно же! Дети склонны верить тому, что им говорят матери. И мы оба знаем, какими хорошими лгуньями могут быть женщины, не так ли, Эмили? — Последовала пауза, и он бросил на нее циничный взгляд. — Но самое лучшее она приберегла напоследок. Драматическое предсмертное заявление. Не было никакого богатого и влиятельного папы. Просто ее бывший клиент, бродяга и мошенник, который к тому же избивал ее. Он провел большую часть своего времени в тюрьме и погиб, когда его мотоцикл врезался в дерево. Моя мать в то время была беременна вторым ребенком.
— О, Алех. Это ужасно, — ошеломленно сказала Эмили, быстро моргая, словно пытаясь сдержать слезы. — Мне очень жаль.