Грейси сначала стало стыдно, но она быстро оправилась, гордо вскинула подбородок и ответила:
— Я не сиделка, Эмм, и папа тоже.
Эмма сурово на нее посмотрела:
— Я и не говорю, что ты сиделка. Папа возится с малышкой, потому что сам хочет. Не слышала, чтобы он жаловался, что устал от Молли.
— Конечно нет, — возразила сестра и откинула волосы назад. — Он никогда не скажет, потому что боится, что ты снова уедешь.
— Я же тебе сказала, и ему тоже, что больше никуда не уеду.
— Прекрасно, пойду шарики надую, — буркнула Грейси. — Кстати, скоро придет ветеринар, и было бы здорово, если бы ты оставила нас хоть ненадолго.
Сестра ушла прежде, чем Эмма успела ответить. Ох уж эти беседы с Грейси… Это здорово выматывало. Замкнутый круг. О чем бы они ни говорили, каждый раз все заканчивалось упреками. Возразить ей было нечем, потому что так и было. Эмма мечтала о карьере актрисы с детства. Никто не одобрял и не пытался ее понять. Несомненно, мама ее поддержала бы, но, к несчастью, она умерла так рано…
Эмма выждала несколько минут, чтобы не идти вместе с Грейси. Интересно, в какой момент начался раскол? Эмма была старше сестры на пять лет, поэтому она всегда заботилась о ней, особенно когда умерла мама. Грейси было четырнадцать. Отчего она стала такой враждебной?
Эмма глубоко вздохнула и решила завершить уборку, чтобы направить бурлившую в ней после разговора с сестрой энергию в позитивное русло: расставила все по местам, вытерла пыль на полках, подмела пол. Помещение преобразилось на глазах.
Возвращение оказалось сложнее, чем она думала. Сестра ненавидит ее, бывший — и видеть не хочет. Если бы были силы, она бы устроила себе утешительную вечеринку, но сил не было ни на что, поэтому она направилась домой к малютке, которая нуждалась в ней больше всего.
Молли исполнилось пять месяцев, она с радостью приветствовала каждого, улыбаясь беззубой улыбкой. Плакала она только в случае голода и мокрого подгузника. Лучше и представить нельзя.
Фрэнк и Молли были в гостиной. Малышка сидела у него на коленях, а старик корчил смешные рожицы. Отец выглядел лучше, чем в день ее приезда. В глазах блестел огонек, волосы причесаны, он даже побрился. Хороший знак: неужели Грейси не видит или не хочет видеть положительный эффект от ее возвращения?
— Пап?
— Привет, милая, чем занималась?
— Я? Порядок наводила, — ответила Эмма и махнула рукой в сторону двери.
— О, вся в маму, — усмехнулся отец.
Эмма прошла в гостиную, села на диван.
— Грейси сказала, Бак уволился.
Отец нахмурился.
— Да, но я не могу винить его за это. Он старше меня, черт возьми, а мы не в том возрасте, чтобы гнуть спину на ранчо с утра до ночи.