Эмма, во всяком случае, надеялась, что Грейси именно забыла, без злого умысла.
— Ладно, тогда быстро, по существу. Грейси сказала, ты приехала насовсем.
— Да, — ответила Эмма и взглянула на Кадена.
В его глазах она прочитала, что он не верит в это.
— Отлично, раз ты останешься, у меня есть работа.
— Какая? — заинтересовалась Эмма.
— Ты в курсе, что я директор старшей школы?
— Теперь в курсе, — улыбнулась Эмма, а про себя подумала: «О, королева прогулов теперь директор!»
Она усмехнулась, вспомнив, как они с Джесс ходили в кино вместо уроков, или по магазинам, или просто прогуливали.
— Хм, иронизируешь, — ухмыльнулась Джесс без намека на веселье. — Ладно, мне нужен преподаватель в театральный кружок, а ты с образованием и опытом в реальной жизни в Голливуде отлично подойдешь на это место. Я уже поговорила с попечительским советом, они согласны назначить тебя на эту должность.
— Назначить меня? Преподавателем? — удивилась Эмма.
Идея казалась безумной, но что‑то в этом было. Как говорится в старой поговорке: «Кто не умеет работать, тот учит».
— У тебя получится. Приходи завтра в школу. Я тебе обо всем расскажу, и ты решишь, согласна или нет. — Джесс взглянула на мужа, который сидел за дальним столиком. — Мне пора, — сказала она, — Билл ждет. Увидимся.
— Хорошо, — ответила Эмма с сомнением в голосе.
— Отлично. Рада увидеться.
Когда Джесс ушла, Каден взял пивную бутылку, долго разглядывал этикетку, потом сказал:
— Если бы ты планировала остаться, с радостью согласилась бы на работу.
На лице вспыхнул румянец, Эмма чувствовала, как жар разливается по ее лицу и телу. Он когда‑нибудь ей поверит? Да, он хочет ее, может, даже все еще любит, но не доверяет. Некого винить, только себя.
— Я никуда не уеду, Каден, — сказала она тихо. Он многозначительно посмотрел на нее.
— Тогда соглашайся на работу.
— Есть и другие обстоятельства. Надо заботиться о Молли и об отце, ранчо и Грейси.
— Ранчо и домочадцы как‑то жили без тебя пять лет, — сказал Каден. — Думаю, они справятся, пока ты на работе. — Он поставил пиво на стол и наклонился к ней. Тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал, добавил: — Ты сама не решила, остаешься или нет. Одной ногой ты все еще там, в погоне за мечтой.
— Ты не прав, Каден, я остаюсь.
Разочарованная, Эмма недовольно поджала губы и замолчала. Тут официант принес еду. Как только он удалился, Эмма подалась вперед и прошептала:
— После того, что было утром, можно ли сомневаться в том, как много ты для меня значишь?
— Это был секс, Эмма, улетный, но все же только секс.
— Это было больше, чем просто секс, — запротестовала Эмма, — ты прекрасно это знаешь.