— Да? — подняла брови Грейси и дала Молли еще ложечку яблочного пюре.
Эмма поняла, на что намекает сестра, и не хотела рушить тонкую связь, образовавшуюся за последние дни, поэтому быстро добавила:
— Вы не обязаны сидеть с ней, я найду няню и…
Но отец зарубил эту идею на корню.
— Нет, мы не позволим чужим людям приглядывать за малышкой, правда, Грейси?
— О, конечно нет, — с сарказмом произнесла та. — Если Эмме что‑то нужно, давайте нестись сломя голову исполнять ее желания.
— Грейси… — разочарованно вздохнул отец.
Они с сестрой только начали налаживать контакт, а теперь все вернулось к тому, с чего началось.
— Эмма ждет, что весь мир упадет к ее ногам. Она даже Кадена опять соблазнила!
Грейси покачала головой.
— Мне пора, пойду к лошадям.
С этими словами она убежала.
Если сейчас оставить все, как есть, недопонимание и вражда будут продолжаться бесконечно, пока в один прекрасный день не произойдет взрыв. Эмма была терпеливой, понимающей, извинялась, но это ни к чему не привело. А значит, они поговорят начистоту, нравится это Грейси или нет.
— Не волнуйся за сестру…
Эмма взглянула на отца:
— Присмотри, пожалуйста, за Молли.
— Хорошо, но…
— Спасибо, пап! — крикнула Эмма, убегая.
На улице было холодно, но гнев и горечь не давали ей замерзнуть. Она нашла сестру у стойла с Германом. Грейси слышала, как Эмма вбежала в конюшню, но даже не обернулась.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — заявила она.
— Прекрасно, тогда слушай, — парировала Эмма. — Почему тебя так бесит, что мы с Каденом вместе? Ты на него глаз положила?
Грейси повернулась к ней с выражением искреннего удивления на лице.
— Ты что, сдурела?
— Не прикидывайся, это правда?
— Мы друзья, — ответила Грейси и подбоченилась. — Он помогал, когда ты бросила нас. Мне было всего двадцать. Ты думаешь, я знала, что делать со всем этим? — И она обвела рукой воображаемое ранчо. — Что я вообще знала? А теперь ты возвращаешься и сразу получаешь Кадена, Молли и работу, а я? Я продолжаю бег на одном месте и живу во лжи!
Грейси поняла, что проговорилась, закрыла рот ладонью и отвернулась.
Сердце Эммы колотилось как бешеное.
— Грейси, что происходит?
Сестра повернулась и отрицательно покачала головой.
— Ничего. Прости, что взорвалась при отце. Я злюсь не на тебя.
Грейси смотрела на сестру. Она всегда восхищалась Эммой, потому что та шла напролом к тому, что хотела получить. Эмма была воином, она боролась за свое. В то время как Грейси тихо сидела и притворялись, что все в порядке.
— Если причина не во мне, то в ком же?
— Я злюсь на себя, — пробормотала Грейси. — Я такая трусиха.