– Говорит, проверил все данные за последние полгода твоей работы в Убийствах, – продолжал Фрэнк, – и всех, кому ты могла насолить, так или иначе исключил. Обещал держать тебя в курсе.
Другими словами, операция “Весталка” тут ни при чем. Сэм, Сэм. Через вторые руки, издалека пытается меня успокоить – тихо, упорно старается отмести единственную понятную ему угрозу. Интересно, сколько ему удалось поспать в эту ночь?
– Спасибо, – ответила я. – Передай ему спасибо, Фрэнк. Скажи, что я скоро перезвоню.
Мне захотелось на свежий воздух – и глаза устали пялиться на пыльную мебель, и жутковато было в доме, где, казалось, даже сам воздух обо мне что-то знает, дом за мной наблюдает, подмигивает украдкой. Я пошла к холодильнику, сделала два бутерброда – один с индейкой (горчица у них отменная!), другой с повидлом, – плеснула в термос кофе и взяла все это с собой на прогулку. Скоро, очень скоро мне предстоит бродить по здешним тропинкам в темноте, да еще и на пару с убийцей, который их знает как свои пять пальцев. Не мешало бы загодя осмотреться как следует.
Оказалось, эта местность – настоящий лабиринт, десятки узких тропок вьются из ниоткуда в никуда среди кустов, полей и рощ, но ориентировалась я намного лучше, чем ожидала, сбилась с дороги всего дважды. Спасибо Фрэнку, не зря меня учил. Проголодавшись, я влезла на каменную стену и принялась за бутерброды с кофе, любуясь склонами гор и мысленно посылая подальше и Домашнее насилие, и Мейера с вонючим ртом. День был солнечный, яркий, высоко в прохладном небе висели легкие облачка, но за всю прогулку я не встретила ни души. Где-то далеко залаяла собака, ее подозвали свистом. Неужто Глэнскхи стерли с лица земли бластером и никто не заметил?
На обратном пути я осмотрела как следует всю территорию усадьбы. Марчи лишились большей части поместья, но и то, что осталось, впечатляло. Каменные стены выше моего роста, а вдоль них деревья, в основном боярышник, которому дом и обязан своим именем, но заметила я и дубы, и ясени, и зацветающую яблоню. Ветхая конюшня – вдали от дома, чтобы не долетал запах, – служила Дэниэлу и Джастину гаражом. Когда-то в ней помещалось шесть лошадей, а теперь был свален пыльный садовый инвентарь и брезент; судя по всему, к ним давно никто не прикасался, ну и я не стала ничего трогать.
За домом раскинулся луг, ярдов сто в ширину, на границе луга густые деревья и каменная стена, увитая плющом. В стене – ржавая железная калитка, откуда Лекси вышла в ту последнюю ночь навстречу смерти, а рядом, в укромном уголке, – широкая заросшая грядка. Я узнала розмарин и лавр – та самая грядка с зеленью, о которой говорила Эбби накануне вечером. Казалось, с тех пор прошли месяцы.