Издалека дом выглядел изящным и таинственным, будто на старинной акварели. Вдруг прошуршал по траве ветерок, всколыхнул длинные лозы плюща, и земля чуть не ушла у меня из-под ног. У стены, ярдах в двадцати-тридцати от меня, кто-то притаился среди плюща; кто-то стройный, легкий как тень, сидел на троне. Волосы у меня на затылке зашевелились.
Револьвер я оставила за тумбочкой Лекси. Закусив губу и не спуская глаз с плюща, я схватила толстую сломанную ветку, а плющ между тем вновь замер – ветер стих, и сад сверкал на солнце, неподвижный, сонный. Я двинулась вдоль стены, сжав покрепче ветку, и откинула завесу плюща.
Там было пусто. Стволы деревьев, раскидистые ветви и плющ образовали у стены укромный уголок, небольшую уютную нишу. В нише – две каменные скамьи, а между ними из отверстия в стене сочится струйка воды, стекает по низким ступеням в крохотный мутный пруд, вот и все. Заплясали тени, и вновь мне почудилось на миг, будто скамьи стали вдруг выше, а на одной из них сидит кто-то стройный, осанистый. Я опустила занавес из плюща – видение исчезло.
Теперь уже не только дом казался мне живым существом. Я отдышалась, осмотрела нишу. Скамьи кое-где поросли мхом, но большую часть мха недавно соскоблили – про это место кто-то знал. Годится ли этот уголок для встреч? – пожалуй, нет, чересчур близко к дому, вряд ли сюда пускают чужих, да и ковер из листвы и веток вокруг пруда явно нехоженый. Я поскребла его мыском туфли – обнажились широкие гладкие плиты. Блеснул в грязи металл, сердце екнуло – нож! – нет, что-то другое, маленькое. Пуговица, мятая, исцарапанная, а на ней – единорог и лев. Кто-то тут давным-давно служил в британской армии.
Отверстие, откуда лилась вода, было забито грязью. Спрятав в карман пуговицу, я опустилась на колени, стала его прочищать, орудуя веткой. Стена была толстая, возилась я долго, а когда закончила, получился небольшой водопад – журчал весело, а руки у меня пахли свежей землей и палой листвой.
Я сполоснула руки, посидела на скамье с сигаретой, слушая шум воды. Здесь было хорошо – тепло, тихо и уютно, будто в звериной норке или в тайном укрытии ребенка. Пруд стал наполняться, над ним толклась мошкара. Излишек воды уходил через крохотный желоб в землю; я выловила из пруда листья, и вода в нем стала такой чистой, что я увидела в ней свое отражение, подернутое мелкой рябью.
На часах Лекси половина четвертого. Я продержалась сутки, посрамив тех, кто ставил против меня. Сунув недокуренную сигарету обратно в пачку и раздвинув занавес из плюща, я пошла в дом, читать черновики диссертации. Повернулся в замке ключ, скрипнула дверь, в прихожую ворвался свежий воздух, и дом уже не выглядел враждебным, он словно улыбнулся и ласково погладил меня по щеке: добро пожаловать!