Отдел тяжких преступлений и организованной преступности находится этажом ниже Убийств – всего-то один пролет. Заурядные ножевые ранения – совсем не тот уровень, разве что тут замешан криминальный авторитет, но ребята этого не знают, а звучит внушительно.
– Ты знала? – спросил у меня Дэниэл.
От его ледяного взгляда мне сделалось нехорошо. Раф поднял глаза к потолку и буркнул что-то невнятное, я разобрала лишь слово “параноик”.
– Нет. Откуда мне знать?
– Я думал, твой друг Мэкки и тебе позвонил. Пока ты гуляла.
– Не звонил. И он мне не друг.
Я и не пыталась скрыть раздражение, пусть Дэниэл гадает, притворяюсь я или нет. Мне осталось два дня, и один из них Фрэнк хочет потратить на бесконечные вопросы ни о чем – чем мы мажем бутерброды, ладим ли мы с Брендой Четыре Сиськи. Он ждет нас с утра – значит, хочет растянуть эту хренотень часов на восемь, а то и на двенадцать. Интересно, выйду я из образа Лекси, если пну его по яйцам?
– Так я и знал, не стоило им звонить, когда нам стекло выбили, – сокрушенно пробормотал Джастин. – Так и знал. Они про нас почти забыли.
– Так давайте не поедем, – предложила я. Пусть Фрэнк решит, что я веду себя глупо, нарушаю уговор, мне плевать. – Не потащат же нас силком.
Потрясенное молчание.
– Это правда? – спросила Эбби у Дэниэла.
– Думаю, да, – ответил тот. Он глядел на меня испытующе, я буквально слышала, как в мозгу у него вращаются мысли. – Мы же не под арестом. Это была просьба, а не приказ, как бы это ни прозвучало у Мэкки. И все-таки, думаю, надо поехать.
– Да неужели? – ехидно спросил Раф. – Ты так думаешь? А если я думаю, не послать ли Мэкки в задницу?
Дэниэл обернулся, смерил его взглядом.
– Я собираюсь и дальше помогать следствию, – сказал он спокойно. – Отчасти потому, что это разумно, но главное, я хочу знать, кто это сделал. Если кто-то из вас откажется сотрудничать и вызовет подозрения Мэкки, дело ваше, но помните, тот, кто ранил Лекси, все еще на свободе, и, думаю, мы должны помочь его найти.
Вот же хитрый ублюдок – говорит в микрофон то, чего ждет от него Фрэнк, набор красивых избитых фраз. Эта парочка друг друга стоит.
Дэниэл обвел нас вопросительным взглядом. Никто не ответил. Раф открыл было рот, но сдержался, брезгливо покачал головой.
– Ладно, – сказал Дэниэл. – Тогда закругляемся и спать. Завтра день тяжелый. – И взялся за губку.
Я сидела с Эбби в гостиной, делала вид, что читаю, придумывала для Фрэнка ругательства пострашнее – и тут меня осенило. Дэниэл, оказавшись перед выбором, предпочел провести один из последних дней с Фрэнком, а не со мной. А это, учитывая обстоятельства, своеобразный комплимент.