– Нет, – возразила Эбби. – Не мы, а ты. Ты мог бы вызвать “скорую”. Ты мог бы все рассказать Лекси. Или я, или Джастин. Не сваливай все на Дэниэла. Ты взрослый человек, Раф. Никто тебя не заставлял молчать под дулом пистолета. Ты сам молчал.
– Может быть. Но я молчал, потому что Дэниэл велел, и ты тоже. Сколько мы с тобой в ту ночь здесь ждали вдвоем? Час? Или дольше? И ты только об одном твердила: надо позвать на помощь. Но когда я ответил: да, звоним, – ты сказала “нет”. Дэниэл велел ничего не предпринимать. У Дэниэла есть план. Дэниэл разберется.
– Потому что я ему доверяю. Должна доверять, это мой долг перед ним, и твой тоже. Все-все, что есть у нас, – это благодаря Дэниэлу. Если бы не он, куковать бы мне в жуткой съемной конуре без окон. Может, тебе и все равно…
Раф неожиданно рассмеялся, громко и хрипло.
– Опять этот дом, чтоб он провалился, – сказал он. – Стоит намекнуть, что твой драгоценный Дэниэл не без греха, ты нам тычешь в лицо этим домом. Я молчал, думал, может, ты и права, я перед ним в долгу, но теперь… У меня этот дом уже в печенках сидит. Еще одна блестящая задумка Дэниэла – и что в итоге? Джастин – комок нервов, ты запуталась во лжи, я пью как отец, Лекси чуть не умерла, и большую часть времени мы друг друга готовы сожрать с потрохами. А все чертов дом!
Эбби вскинула голову, впилась в него взглядом.
– Дэниэл не виноват. Он хотел только…
– Чего хотел, Эбби? Чего? Зачем, по-твоему, он каждому из нас выделил часть дома?
– Потому что, – начала Эбби тихо и грозно, – он нас любит. Может, он и просчитался, но решил, что это лучший способ сделать нас пятерых счастливыми.
Я ждала, что Раф и на этот раз рассмеется нам в лицо, но ошиблась.
– Знаешь, – сказал он, помолчав, уткнувшись в стакан, – сначала и я так думал. Честное слово. Думал, он так поступает из любви к нам. – Злобы в его голосе уже не было, только усталость и грусть. – И я счастлив был так думать. В то время я был на все готов ради Дэниэла. На все.
– А потом прозрел, – сказала Эбби сухо, жестко, но голос у нее дрогнул. Я еще не видела ее такой подавленной – даже когда напомнила ей про записку в кармане дождевика. – Если кто-то дарит друзьям часть дома, который стоит миллионы, наверняка им движет шкурный интерес! Ну не бред ли?
– Я и сам об этом думал. В последние недели. Не хотел думать, ей-богу… Но не мог удержаться. Это как болячку расковыривать. – Раф поднял взгляд на Эбби, откинул со лба прядь волос; по лицу его было видно, что он много выпил, глаза покраснели, опухли, будто от слез. – Представь, Эбби, что мы поступили бы в разные колледжи. Представь, что мы бы не встретились. Как думаешь, где бы мы были сейчас?