– Обуздайте воображение, детектив Мэддокс, – сказал Купер. – Клапанный пневмоторакс обычно не слишком болезнен. Ей не хватало воздуха, учащенно билось сердце; когда наступил шок, кожа похолодела, выступил липкий пот, голова слегка закружилась, но о мучительной боли и речи нет.
– Какой силы был удар? – спросил Сэм. – Требовал ли он большой физической силы?
Купер вздохнул. Мы всегда спрашиваем: мог это сделать физически слабый мужчина? а женщина? а ребенок? какого возраста?
– Судя по форме раны, – начал Купер, – и по тому, что клинок вошел в кожу почти без разрывов, у лезвия был острый кончик. Ни кости, ни хрящи не задеты. Я бы предположил, что рану мог нанести и мужчина любого роста, и женщина, крупная или миниатюрная, и сильный подросток. Ответил я на ваш вопрос?
Сэм промолчал.
– Время смерти? – настойчиво спросил О’Келли.
– Между одиннадцатью вечера и часом ночи, – ответил Купер, разглядывая свой ноготь. – В заключении у меня так и сказано.
– Можем немного сузить, – отозвался Сэм. И провел новую ось времени, чуть ниже той, что начертил Фрэнк. – Дождь начался примерно в ноль десять, а криминалисты считают, что под дождем она провела минут пятнадцать-двадцать, не больше, ведь она почти не промокла, – значит, около половины первого ее перенесли под крышу. А в это время она была уже мертва. Учитывая то, что сказал доктор Купер, ранили ее не позже полуночи, возможно, и раньше, потому я считаю, что когда начался дождь, она уже теряла сознание, иначе спряталась бы под крышей. Если верить ее друзьям, что из дома она ушла в полдвенадцатого, целая и невредимая, то ранили ее между половиной двенадцатого и полуночью. Если они ошибаются или лгут, это могло случиться между десятью и двенадцатью.
– Вот и все, – сказал Фрэнк, седлая стул, – больше ничего у нас нет. Ни следов, ни крови – все смыло дождем. Ни отпечатков пальцев – кто-то порылся у нее в карманах и протер все ее вещи. Под ногтями у нее тоже ничего не нашли – видимо, сопротивления убийце она не оказала. Все волосы и волокна – ее собственные либо друзей, ничего постороннего нет. Мы прочесываем местность, но пока не нашли ни орудия убийства, ни засады, ни следов борьбы. Словом, ничего, кроме трупа.
– Красота, – буркнул О’Келли. – Очередная безнадега. Мэддокс, у тебя в лифчике магнит для висяков?
– Это дело не мое, сэр, – напомнила я.
– И все-таки ты здесь. Версии?
Сэм, отложив маркер, стал загибать пальцы:
– Первая: случайное нападение. – В Убийствах привыкаешь все расписывать по пунктам, чтобы угодить О’Келли. – Она шла, и кто-то на нее набросился – хотел ограбить, изнасиловать или просто напугать.