— Короче, ты только не обижайся, но у меня такое ощущение, как будто мы поменялись местами. Я мальчик, а ты девочка, которая не подается на уговоры мальчика о том, чтобы заняться сексом.
— Я тебе, уже говорил, что ты из другой лиги. И дело не в этом. Я пытаюсь соблюдать, те правила и нормы приличия, которые были в девятнадцатых веках, или еще раньше, когда парни в буквальном смысле дрались за девушку, чтобы только получить ее заинтересованность в себе. В те времена девушку возносили до небес, а сейчас, девушка — это, как вещь, нет, это, как резиновая кукла, которая только нужна для того, чтобы ее тр…
— Традиции, нормы приличия, ты думаешь, сейчас этого нет? И ты думаешь, что все девушки такие, как ты их назвал? Куклы!? — Магали перебила меня, и в ее голосе слышались нотки поистине злого тона.
— Мне не надо думать, я вижу, а это значит, моя теория верна. Именно поэтому, мне так тяжело найти девушку, которая была бы другой, не такой, как все эти когяру, — их можно назвать, как субкультура японских старшеклассниц, распространённая в девяностые года. Характеризуется жизнерадостными яркими цветами, мини-юбками, обувью на платформе, белыми гольфами, искусственным загаром, крашенными в светлые тона волосами, светлыми тенями и накладными ресницами. Неизменным спутником когяру является мобильный телефон. Когяру проводят время в ночных клубах, где их характеризует раскованное поведение. — Если бы, я не остановился, мы бы переспали в грязном Шеврале Стивена, и ты хочешь сказать, что ты другая? Я не хочу обидеть тебя, но выходит, что это так. Просто, постарайся понять, если люди будут думать, что мир и так уже в полном дерьме, и, что нельзя ничего сделать, тогда мир всегда будет в дерьме. Если найдется, хотя бы один человек, который постарается положить этому конец, это будет начало чего-то нового.
— И ты хочешь сказать, что…
— Что, я пытаюсь сказать, я тот человек, который будет пытаться внушать людям, что мир еще не в полном дерьме, и что есть возможность очистить мир от дерьма.
— Как, я поняла, ты пытаешься внушить это мне?
— Нет, я не пытаюсь внушить, я пытаюсь сказать тебе, почему я не переспал с тобой. Я чувствую, в тебе, что-то другое, чего нет у этих мажоров, или других сословий. Ты другая, но ты подаешься всему этому дурному влиянию.
— Ты не знаешь меня. Откуда ты можешь знать? Может я стерва, которая спит с каждым встречным? Ты не думал об этом?
— Ты не такая. Стерва никогда ни обратит внимание на полного неудачника.
— Может быть, — я чувствовал, что поймал ее, и знал, что я выиграл это сражение. Я был рад тому, что мои слова дошли до ее сознания, и будто вслед за моими словами, внутри меня, я услышал голос.