Когда я разменял другую сотню метров, в нос ударил запах прибоя, а в уши, звук воды, которая нежно плескалась об камни. Я по-прежнему ничего не видел. Туман густой. Позже я проверил, насколько он плотный. Я вытянул руку вперед, ничего. Она утопала в тумане, начиная с локтевой части. Хм, мне надо быть осторожней. Вдруг здесь обрыв? Тогда я могу спокойно провалиться вниз. Звук прибоя ближе, но я так ничего и не вижу. Пройдя еще несколько метров, я остановился. Поворачивал голову, то вправо, то влево, пытался разглядеть что-нибудь вдалеке, но без результатов. Последний стук воды об камни, принес помимо нежного всплеска, странный, пьянящий голос девушки. Еще один всплеск, и еще один, словно голос матери, поющей своему дитя колыбель. Откуда? Откуда она пела ее? Ее голос казался настолько громким, что я думал, будто она сзади, или справа, или слева, или впереди, сидит, и покачивает детскую кроватку.
Глотнув слюну, которая скопилась в обилие у меня во рту, я сделал маленький шаг вперед. Услышал хруст, точнее звук треска древесины. Что это? Лодка? Пирс? Ступенька? Поставив вторую ногу на загадочную древесную поверхность, я встал в оцепенении. Туман начал рассеиваться, а за ним, начала появляться картинка местности. Впереди меня продолжался пирс, а за ним, лежало озеро, которое окружали горы, окутанные сосновым покрывалом. Я знал это место, но почему-то названия вспомнить никак не мог. Посередине озера, дрейфовала миниатюрная лодка, на которой крепился парус. Горы, вода, лодка, небо, все покрыто серым цветом. Женщина на лодке продолжала напевать загадочную колыбель, от которой оторваться было просто невозможно. Я сделал шаг вперед, и спустя секунды стоял уже на краю пирса. Теперь я мог видеть лучше лодку. Женщина облачена в монастырское одеяние. Она сидела в лодке, склонив голову вниз, и двигая немного руками. Я не мог разглядеть то, что она делала, но в том, что там была колыбельная кровать с ребенком, сомнений не было.
— Мне нравится ее голос, — Господи! Кто это сказал? Я повернул голову налево, и увидел капюшон. Вернее человека, девушку. Лица я не видел. Я боялся посмотреть вниз. Я просто смотрел на боковую часть капюшона. — Она одинока.
— Кто? — я боялся произвести любой звук, но, тем не менее, от одного лишнего вопроса никому плохо не станет.
— Сестра Патриция.
— В… Ваша?
— Нет, — а затем она засмеялась, таким же волшебным голосом, который доносился с лодки. — Она служила в монастыре. Затем влюбилась. От того у нее появились проблемы, и горе пришло вскоре в ее жизнь.