А сам принялся обсуждать с магистрами, как вылечить Грифу предплечье, вновь сделать крыло гибким и восстановить поврежденное оперение.
Вилка подошла ближе, присматриваясь к гиппогрифу:
– Можно вклеить в полость ствола новые перышки. Есть одно алхимическое средство «Заплатка», намертво приклеит все что угодно.
Адепт Лежак громко усмехнулся, но его никто не поддержал. Все – и преподаватели и студенты – рассматривали крыло и подкидывали идеи, как его восстановить.
– Для костяного каркаса можно взять сгибающийся шарнирный протез, отец такие делает для лечебниц на заказ, – предложил адепт Воганька.
– Отлично! Все, как я и предполагал, – чему-то обрадовался декан Матеуш и потер ладони. – С понедельника создадим рабочую группу, адепт Змиевский – главный. Комарек, Яцек, Войта и Воганька готовят свои предложения. Усилим вашу команду старшекурсниками. Мы с магистрами будем курировать работу. Если все получится, как задумали, операцию назначим на конец недели.
Мы охнули. Настоящая рабочая группа! Операция! А ведь мы еще первокурсники. Змиевский счастливо улыбнулся и потрепал по холке разволновавшегося Грифа, успокаивая:
– Не бойся! Все сделаем в лучшем виде. И ты будешь летать!
Гиппогриф огласил помещение громким горловым криком, а адепт Лежак посмотрел на нас с завистью. А кто ему виноват? Он весь разговор безучастно стоял рядом или насмехался, да и вообще зоосад не посещает, Крылатик полностью на мне!
Перед тем как покинуть академию и отправиться в Будеж, я подсела к Матюше и рассказала, что мне нужно вести дневник наблюдений за ней, а она мне в этом совершенно не помогает. Я, конечно, понимаю, что горгульи – плохо изученный вид. Но не могу же я из-за этого вылететь из академии? Пусть знает, что я об стенку бьюсь, чтобы наладить с ней контакт, а она от меня к этой самой стенке отворачивается.
Положила рядом кулек с печеньем. Горгулья, как и в прошлый раз, повела носом и, не глядя на меня, накрыла его лапой.
– Матюшенька, – я достала из сумки мыло с хвойными шишками и показала зверю, – надо бы помыться.
– У-у-у, – протяжно застонала горгулья, вновь втянула носом воздух и недовольно фыркнула.
Шишки ей явно не понравились.
– Тогда намекни, что тебе нравится, – вздохнула я, убирая мыло в сумку. – Как мне аттестацию проходить? Я должна тебя мыть, кормить… Ректор Тори зайдет на тебя посмотреть, а шкура грязная.
Матюша тяжело вздохнула и подперла передней лапой щеку.
– А может, погуляем? Солнышко светит, птички поют, жучки ползают, – решила зайти с другой стороны. – Вкусные-э-э!
– Пф-ф, – фыркнула горгулья.