– А это кто? – я кивнул на девицу.
– Вождь отдал за остальное мясо.
– Да? – оживился Мейдель – Как интересно!
– Яков, держи себя в руках.
– Ну почему же, это крайне занятно.
– Мбенге, отведи её обратно в деревню.
– Лучше сам убей. Тебе отдали, а ты не взял. Убьют.
– А почему мне отдали?
– Ты мясо дал. Тебе женщину дали.
– Кольцов! Прекращай ломаться. Отличное имущество!
– Савва Игнатович! Иди к нам!
Из-за палатки появился Савва.
– Это еще что за явление?
– Вот, Савва, Кольцову подарили, а он не знает, что с ней делать. Иван, хочешь, покажу, как их используют? – Мейделя страшно веселила ситуация.
– Барон, вы помните что над вами висит кастрация? Савва! Вот нам её отдали, и обратно не вернуть. Убьют, если бросим. Что делать будем?
– Ну, давай возьмем до Монровии, а там пристроим куда.
Негритянка тем временем, спокойно и с любопытством нас разглядывала. И почесывала ногу ногой. Лет пятнадцать, копна волос. Ничего такие сиськи. Плоский нос, и небольшие глаза. Вокруг столпились французы и остальные носильщики. Всем было интересно.
– Как зовут-то её?
Мбенге спросил.
– Нкендилим – улыбнулась негритянка.
– Тьфу ты! Язык сломаешь. – буркнул Савва – путь будет Аленушка.
– Точно, Савва. Сама черная, нос плоский. Чистый Васнецов.
– Яков, завидуй молча! Не обращай внимания Савва. Аленушка, так Аленушка. Устрой её где-нибудь. Пусть повару помогает.
Я пошел в свою палатку. Вернулся с рубашкой. В рубашках Мейделя, и особенно Ламанова она утонет. Отдал. Она взяла, надела, потом бросилась ко мне и поцеловала руку.
Яков уже откровенно заржал на всю саванну.
– Ваня! Ты скрываешь, что у вас с ней уже что-то было!
Мы уехали в полдень. Я подумал, что успеем еще прилично проехать.
Через пять дней мы наконец-то остановились почти в нужном месте. Оставалось отъехать в сторону километров на пять, и пешком пройти ущельем. Места я с трудом, но узнавал.
На следующий день утром мы с Мейделем уехали вроде как за дичью. Пройдя ущельем вышли на, по сути речной пляж. Задача была простая. Найти несколько пиропов. Это спутник алмаза, указывающий наличие кимберлитовой трубки. Впрочем, как я знал, и алмазы на этом пляже тоже есть. Убиваться я не собрался, но если попадутся, почему нет? За рекой, на холме, в шестидесятых, быстро вырастет дикая деревня алмазодобытчиков. Но кемберлитовая трубка именно здесь. Под этим пляжем. Мы прошли еще с километр вверх по течению. Продрались через заросли и вышли на место. Я достал из рюкзака брезентовый лоток. Собрал.
Потом я шел по течению, и каждые десять метров кидал в лоток грунт. Где-то за час намыл семь пиропов. И три алмаза по семь-десять карат. Можно уходить.