Царь зверей не лев (Вагнер, Шнейдерова) - страница 248
— Мы отдаем тебе ее... за пятьдесят шиллингов.
— Порядок, — сказал мой друг и покровитель, открыл ящик письменного стола и вынул деньги. Он тщательно отсчитал триста шиллингов, чуть чуть подумал и... добавил еще сотню.
Через полгода мы отправили в Чехословакию редчайшую этнографическую коллекцию. Что за это время пришлось пережить моему Тонде, передать трудно. Когда ящики уже были заколочены перед отправкой в долгий путь, я спросил его:
— Ты сердишься? Тебе все еще хочется оторвать мне голову?
— Как быстро прошли эти полгода! — вздохнул он вместо ответа.
По прибытии в Момбасу паровоз уже непосредственно в порту подтягивает вагоны к тому месту, где стоит, или будет стоять на якоре наш корабль. В порту уже стоят наготове подъемные краны, которые погрузят животных на верхнюю палубу в самую последнюю очередь. Если на судне капитанский мостик и машинное отделение находятся посередине, то ящики устанавливаются с заветреной стороны. На более современных пароходах все надстройки располагаются на высокой кормовой части палубы, так что расстановка ящиков на них идет "задом наперед": самое удобное место всегда бывает над центром тяжести судна (где-то посередине); качка там ощущается меньше всего. Ящики необходимо очень прочно закрепить на месте с помощью стальных тросов, крепящихся к палубным кольцам, предварительно поставив их на деревянные брусья — только так можно избежать затекания в ящики воды во время шторма или уборки палубы. Чтобы животные не пострадали от неблагоприятных погодных условий, ящики обязательно прикрываются брезентом — это одно из наших обязательных условий транспортировки. Если же в противовес этому нашему условию брезента на судне не обнаруживается, то капитан обязан купить его в порту или взять его напрокат. Дело не только в дожде или сильном ветре; если в штормовую погоду на судно накатывает крупная волна, вода захлестывает палубу, и животные могут промокнуть и заболеть.
Последний день в лагере всегда бывает особенным: все звери отправлены, в загонах — тишина, повсюду разбросаны обрезки досок, старые колеса, пришедшие в негодность инструменты, бамбуковые шесты, куски брезента, пустые мешки и пустые консервные банки. Мы всегда уезжали последними и с грустью прощались с местами, где в течение нескольких месяцев работали как каторжане, где пережили столько опасностей и столько радостных минут. Мы оставляли здесь многих наших хороших африканских помощников, которые после нашего отъезда снова были вынуждены оставаться без заработка. Наш корабль медленно отходил от африканских берегов. На причале стояли наши лучшие и самые преданные охотники и рабочие, для которых путешествие с нами в Момбасу было своеобразной наградой, и махали нам на прощание руками. И ни они, ни мы не стыдились слез и грусти о том, что никогда не возвращается.