– Свинья. Предатель.
Ла Понте посмотрел на него с горечью:
– Знаешь, дружище, я постараюсь забыть твои слова. Ты нервничаешь…
– Да, я нервничаю, помойная крыса.
– И это тоже я пропущу мимо ушей.
– Сукин сын.
– Ты мой старый товарищ, Корсо, и я готов стерпеть многое. В таких вот мелочах и проявляется дружба.
– Приятно видеть, – язвительно заметила миледи, – как вы прямо горой стоите друг за друга.
Корсо старался побыстрей шевелить мозгами, хотя в такой ситуации от любой мыслительной операции толку было мало. Силой мысли не вырвешь оружие из руки прицелившегося в тебя человека; и пусть Рошфор ни в кого конкретно не целился, да и револьвер держал как-то вяло, важно было, что он этот самый револьвер вообще держал. С другой стороны, Корсо конечно же горел желанием заставить человека со шрамом заплатить ему по кое-каким просроченным счетам, но отлично понимал, что той физической ловкостью, которая необходима для молниеносной атаки, он не обладает. Ла Понте из игры вышел. Оставалась одна надежда – на девушку, лишь она могла изменить соотношение сил. Хотя на нее, видимо, надеяться не стоило, во всяком случае, достаточно было взглянуть на Ирэн Адлер, чтобы всякая надежда испарилась. Если только девушка не была гениальной актрисой. Ирэн Адлер сбросила со своих плеч руку Ла Понте, снова присела на подоконник и наблюдала за сценой с необъяснимым безразличием. Как это ни абсурдно, но казалось, что она решила до конца оставаться только зрительницей.
Лиана Тайллефер приблизилась к Рошфору с рукописью Дюма в руках, очень довольная тем, что сумела так быстро получить ее обратно. Корсо с удивлением обнаружил, что она почему-то не проявляла такого же интереса к «Девяти вратам» – книга продолжала лежать в холщовой сумке, которая валялась на полу у кровати.
– И что нам теперь делать? – услышал он тихий вопрос миледи, обращенный к Рошфору.
Как ни странно, Рошфор явно пребывал в нерешительности. Он водил револьвером туда-сюда, словно не зная, в кого же наконец прицелиться. Потом они с миледи обменялись долгим и полным тайного смысла взглядом, после чего он вынул из кармана правую руку и провел ею по лицу.
– Нет, здесь их оставлять никак нельзя, – решил он.
– Что же, тащить всех с собой? – возразила женщина.
Рошфор очень медленно кивнул. Потом глянул на револьвер, словно тот мог подсказать выход из положения. Корсо заметил, что оружие вдруг словно окаменело в руке человека со шрамом, и теперь дуло было направлено прямо в живот охотнику за книгами. Корсо ощутил, как напряглись его брюшные мышцы, пока он пытался по всем правилам синтаксиса – подлежащее, сказуемое, дополнение – сформулировать протест. Но сумел выдавить из себя лишь бессвязный горловой стон.