На всякий случай, Алекс попросил тестя «прозондировать» Кочеминскую. Мало ли что? Может у нее есть влиятельные родственники, о которых она никому не рассказывает? Верилось в это с трудом, потому что такие люди, как Алла Евгеньевна связей своих не скрывают, а напротив — тычут ими в глаза окружающим, но всякое же бывает. Виктор Федорович успокоил — нет у нее никаких высокопоставленных покровителей, кроме Павла Олеговича, да и тот покровительствует ей только по инерции, по доброте своей душевной. Можно действовать!
План по устранению Кочеминской состоял из трех пунктов.
Первое — ассистент Бушмакин не должен иметь к этому никакого отношения, ни прямого, ни косвенного.
Второе — повод должен быть таким, чтобы шеф очень сильно захотел избавиться от Кочеминской, таким, чтобы недовольство перевесило бы все то, что было между ними.
Третье — громкого скандала, который ляжет пятном на репутацию кафедры, быть не должно. Любой скандал — это потенциальная возможность смены руководства. Воспользуется «министерская» группировка случаем и посадит на заведование своего человека. Нет, шеф должен крепко сидеть в своем кресле.
Сложно? Очень. Но ведь и нужно тоже очень, просто позарез. Засиделся уже в ассистентах, пора подниматься выше. Алекс надеялся стать профессором в тридцать пять лет, такая вот была у него цель. Чем позже станешь доцентом, тем позже станешь профессором… Клювом щелкать нельзя, как говорится: «весенний день — год кормит».
— Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, — прокомментировал тесть план Алекса. — И что же конкретно ты собираешься делать?
— Ищу возможности, — ответил Алекс.
Спровоцировать Кочеминскую на какое-либо действие, направленное против шефа, было невозможно. При всей своей безбашенной истеричности Алла Евгеньевна никогда не забывалась настолько, чтобы гнать волну на своего благодетеля и единственного покровителя. Как быть? Если невозможно спровоцировать человека на определенный поступок, то нужно этот поступок имитировать.
Легко сказать, но трудно сделать.
Решить трудную задачку помогла аспирантка Полина Анурова, пожаловавшаяся Алексу на то, что Кочеминская нагрузила ее написанием шефской монографии по аритмиям, а сама даже вычитывать написанное не хочет — некогда ей. Приходится бедной Полине самой себя вычитывать, а это очень сложно — глаз «замыливается». Ответственная девушка очень боялась проглядеть какую-нибудь ошибку или неточность, ведь тогда получится, что она подвела заведующего кафедрой!
Разговор происходил в больничном буфете, в неформальной обстановке. План сложился очень быстро и так же быстро был проанализирован. На выходе из буфета Алекс по-свойски взял Полину под руку и спросил, не хотела бы она после окончания аспирантуры остаться на кафедре, старшим лаборантом с перспективой дальнейшего продвижения.