– Валим прислугу! – ору я от порции адреналина, заметив, как из ближнего пакгауза вылезло пятеро любопытных. Ещё бы, два «виккерса» на дороге не валяются. Чёрт, дошло, похоже, что это не свои, когда очередь из трёх снарядов разметала стоящих тесной группой китайцев. Теперь заработал пулемёт, и ещё два неудачника валятся на землю. – Пулемёт!
– Вижу. – Уваров чуть поворачивает, и Серов четырьмя снарядами перепахивает позицию «максима».
В боковую щель наблюдаю, как Самойлов вместе с Макаром прямо с мотоцикла выкашивают вылетевших из-за сарая китайцев. Выстрелов в таком грохоте не слышно, только видно пламя на конце ствола у ручника. Чёрт, не хватает обзора, придётся рискнуть.
– Стой!
Рывок двери, окинуть взглядом стоящие вдоль рельсов строения. Так, а это кто у нас? Успеваю заметить какую-то несообразность, но оставаться снаружи не стоит, ныряю назад в защищенное броней нутро броневика.
– Налево поворачивай. Цель – отряд пехоты.
– Вижу! – крикнул Серов. – Шрапнель на удар!
Спустя пару секунд очередь прошлась по пытавшимся отстреливаться полицейским. «Этим-то что надо?» – мелькнула и пропала мысль. В смотровую щель я увидел, как кавалеристы в пешем строю начали охватывать мечущихся под пулемётным огнём китайцев. О сопротивлении с их стороны говорить не приходилось. Залёгшая кучка особо настырных упрямцев была, словно в тире, перемолочена из пушки. Оставшиеся в живых солдаты противника начали спешно поднимать руки.
– Встань у того столба.
Вид открылся изумительный. Все подходы, по которым теоретически могла подойти подмога, простреливались километра на два.
– Движок держать прогретым. Маркони! Связь проверить, – кивнул на будку телеграфиста. – Передать, что мы в точке 15–47. Захвачены тяжёлые орудия противника.
Подхватываю автомат и вылезаю из машины. Осмотревшись, направляюсь к Самойлову, который уже выдернул из толпы пленных двоих европейцев. Соотечественники, кто ж ещё. В заграничных инструкторов типа немцев, англичан и французов мне не верилось.
– Ну что? – Подойдя к Василию, я убедился в своих предположениях. – Наши, так сказать?
– Ага, можно. Ты не поверишь, но, похоже, они не особо огорчены пленом, – усмехнулся Самойлов.
– Где взводный? – обратился я к подошедшему кавалеристу.
Тот скривился, словно от зубной боли.
– Ну не молчи!
– Зацепило его, в самом конце, – ответил он, будто сам недоглядел за командиром.
– Кто за него?
– Помкомвзвода Голиков. Приказано ввести орудия в строй.
– Ясно, сейчас с этими орлами разберусь, и начнём орудия расставлять. – И повернулся к пленным: – А с чего это мы такие спокойные? Неужели грехов за душой никаких нет? Раз так, давайте знакомиться. Я – заместитель командира этой группы, а вы кто такие? Предупреждаю, ответ «Сами мы не местные» не пройдёт. Просто к главной ударной силе кого попало не поставят. Итак, я жду. – Играть в юного большевика с этими мужиками не стоило. Наоборот, пусть поймут, что я не от сохи к ним пришёл. – Или вы не говорить по-русски? Шпрехен зи дойч? Ду ю спик инглиш? По-французски не разумею, говору лягушатников не обучен.