Стряхнув с себя наваждение, я приказал Серову разместить пополнение, а сам, подхватив Ваську, отошёл в сторону.
– Откуда дровишки? – не стал ходить я вокруг да около и кивнул на пару токаревских пулемётов, установленных на колясках.
– Выдали, и не смотри так, сам понимаю, что так не бывает, – отозвался сослуживец. – Каюсь, второй из жадности захапал, ну а вдруг пригодится? Да и у тебя, как вижу, не простая машина.
– Будем считать, квиты. Давай теперь продиктуй, что у тебя есть. – Зажмуриваться от радости не стал, но улыбка, вне сомнения, у меня была до ушей.
– Узнаю достойного ученика Архипыча, документ должен быть.
На его иронию я не обратил внимания. Обернись ситуация по-другому, и уже с меня он потребовал бы список по людям и вооружению.
– Ой, кто бы говорил. А то вас Сергеев не драл за это?
Самойлов от моей подначки лишь развёл руками, признавая правоту сказанного мной.
Гордость, что в восемнадцать я уже командую такой частью, без сомнения застилала бы глаза. Даже мне, но мне – восемнадцатилетнему, а так добавилась лишь нервотрепка от новых забот. Василий, судя по всему, записку составил ещё в расположении, судя по его довольной ухмылке. Итак, что мы имеем с гуся, то бишь по личному составу: три младших командира (понятно, водители) и боец-пулемётчик, отсутствующих и заболевших нет, сплюнем и постучим по дереву. Карабинов – две штуки, пулемётов ручных Максима-Токарева – две штуки, автоматов Фёдорова – одна штука, пистолетов и револьверов – пять штук. Гранат – двадцать штук, три мотоцикла «Союз» с коляской (в девичестве немецкие ДВК 125) и броневик (пока без названия). Правда, эйфория от столь высокого взлёта улетучилась в момент встречи с Ермоловым, после которой начался ад. Оказалось, обязанностей у меня – на десяток штатных единиц. Это и ГСМ, и артельщик (а ты думал, бойцы есть должны или нет?), и… ещё куча дел, о которых я даже не подозревал. Ермолов гонял меня как Сидорову козу. Зато я почувствовал всё на своей шкуре и запомнил сразу, как и что необходимо сделать. Но когда шестнадцатого мы получили приказ о выдвижении на исходные позиции, я не напоминал слепого котёнка, тыкающегося во всё подряд.
Шедший прошлый день дождь закончился, но ветер бодрил, заставляя шевелиться. Вечер, если так можно было назвать ту темень, наполнялся голосами экипажей броневиков и весёлыми матерками пехотинцев. Вскоре в этот шум вплелись звуки стартёров, и наконец то тут, то там начали взбрыкивать движки.
– …Готово. – Уваров, высунувшись в приоткрытую дверцу, улыбался, словно Чеширский кот.