В тот день у них с мамой впервые произошла крупная ссора. Саша объясняла матери, что это ее личные вещи, которые, она, между прочим, покупает себе сама на деньги, сэкономленные с разных других штучек: лаков для ногтей, заколок, разноцветных резиночек и тому подобного. Она напомнила, что и стирает их всегда сама, на что мать сказала, что все это глупости, а ее родная дочь ведет себя, как последняя дура. Она помнила, как плакала, выбегая на улицу, как отец встал на сторону матери и бросил ей напоследок, что выбросит все носки, раз она так себя ведет. Помнила, как он осуществил свою угрозу, а она назло принесла со школы двойку и устроила голодовку. Это было так давно, но ощущение, будто все повторяется вцепилось острыми когтями в грудь. Александра едва не заплакала, как тогда, в детстве.
Дверь бесшумно открылась, и вошел Соколов. В одной руке он держал ее любимую кружку с космосом, в другой – тарелку с яичницей. И при этом улыбался! Как же ей хотелось его прибить! Понимая, что не может вот так взять и устроить скандал, потому что тем самым выдаст свое необычное отношение к носкам, и, чувствуя, что не в силах справиться с закипающей злостью, не спросила, выкрикнула:
– Ты только яичницу и умеешь готовить? Это по-твоему нормальный завтрак?
– И тебе доброе утро, – растерянно произнес Дмитрий, – ты встала не с той ноги или дурной сон?
– Дурной день!
– Ясно. Настолько дурной, что не будешь завтракать?
– Не буду! – она скрестила руки. Понимала, что ведет себя неразумно, но ничего не могла поделать. Он вторгся в ее личную жизнь. В Ее! Личную! Жизнь! И как теперь узнать, где носки и почему он вообще перенес ее на кровать? Она привыкла засыпать на рабочем месте, неужели не ясно?
– Саша, что-то случилось?
Она бросила на него хмурый взгляд, раздумывая над тем, как задать вопрос, чтобы он ее не высмеял.
– Не понимаю, что именно произошло, но если это из-за того, что я тебя раздел, то…
Раздел? Она и не заметила, оглядела себя и сказала:
– Можно подумать ты меня не видел в белье.
Соколов окончательно растерялся:
– Так что тебя так разозлило? Если не то, что я тебя раздел, тогда что? Укрыл не тем одеялом? Надо было не укрывать?
Он тоже выходил из себя, это чувствовалось. Александра понимала, что это каким-то непостижимым образом одновременно бесит и… заводит.
Дмитрий вздохнул:
– Так как завтрак испорчен – поеду. В Управлении есть дело. Потом, как обещал попробую узнать насчет твоего Шифровальщика. Ушел, – и он повернулся к двери.
Александра не произнесла ни слова. Едва дверь захлопнулась, как она вскочила с кровати и принялась за поиски.