– То есть ты думаешь, что один из свидетелей дальтоник?
Она кивнула:
– На вашем месте я бы опросила пару еще раз и выяснила про заболевание.
– Пуля, ты так уверена, что на преступнике была маска? Может все-таки у обоих взыграло воображение, тем более, учитывая, что они возвращались с фильма ужасов?
– Не думаю, – просто ответила Александра, и тут у Ивана зазвонил мобильный. Сообщили о трупе. И снова замерзшем.
Клавдия Евгеньевна не могла налюбоваться на дочь, пока та помешивала в большой кастрюле ароматную индейку с семью видами овощей. Ее Василисочка привезла абсолютно все продукты, что она так любила, не забыла и про такой вредный, но вкусный «Спрайт». Повезло ей с дочерью, очень повезло. Редко кому удается вырастить столь благодарного ребенка, а ей как-то удалось.
– Василисочка, давай помогу.
– Сиди, мама, и получай удовольствие. Можешь уже подарок раскрыть.
– Нет, – улыбнулась Клавдия Евгеньевна, – посмотрю, когда первый кусочек торта съем.
Это была давняя традиция – смотреть подарок, когда загадаешь желание, задуешь свечи и съешь первый кусок. Повелось в их семье это еще с детства самой Клавдии, традицию с удовольствием поддержала дочь. Она и свой день рождения отмечала так же.
Не сдерживая слез радости, пожилая женщина коснулась плеча дочери. Ее «спасибо» прозвучало надрывно и тихо, от чего сердце у самой Василисы защемило:
– Мама, перестань лить слезы. Это уже невозможно! Лучше попробуй овощи. Соли достаточно?
Клавдия Евгеньевна сняла пробу и, не удержавшись, сморщилась.
– Пересолила, да?
– Тебе можно. Вам можно, – она коснулась еще совсем незаметного животика, – уже решили как назовете?
– Девочку Кристиной.
– Хорошее имя, – улыбаясь, она продолжала гладить животик дочери.
– Мальчика Артемом. Как папу.
Рука Клавдии Евгеньевны замерла, в глазах проскочил еле заметный холод.
– Не надо в честь папы.
– Почему? – искренне удивилась Василиса.
Женщина замялась. Как объяснить причину, не рассказывая правды? И сказала то, что первым пришло в голову:
– Я бы хотела, чтобы ты назвала мальчика, так же как звали твоего брата.
Затянувшаяся пауза заставила нервничать обеих. Клавдия Евгеньевна не хотела ворошить болезненные воспоминания и все же сделала это, заставив сердце забиться аритмично. Василиса, в свою очередь, не знала о брате ровным счетом ничего, кроме самого страшного – он пропал много лет назад.
– Если ты не хочешь, – поспешно заговорила мать, – я пойму и не обижусь.
– Все хорошо, просто… – Василиса начала усиленно перемешивать овощи, – имя таит в себе судьбу человека, и я боюсь…