ПАЗик, наконец, тронулся. Дембель радостно закивал, не обращая внимания на зрителей в автобусе, включая веселого водителя Антипина. Всё внимание собаки было теперь сосредоточено на вожделенных пирожках. Когда автобус удалился, пес приступил к трапезе. Он был доволен своей выдержкой. Да и что зря брехать, плохую собаку Дембелем не назовут!
В километре от КПП располагался нерегулируемый железнодорожный переезд. Егор Антипин вел автобус спокойно и уверенно. Поезда здесь ходили редко, хотя и появлялись они из-за неровного рельефа местности как-то неожиданно. Однако лето – не зима, всегда можно затормозить или, наоборот, разогнаться и проскочить задолго до локомотива.
Выскочив на прямой участок, Антипин с удивлением заметил, что в аккурат на переезде стоит "Волга" Ольховского с дымящим мотором. Его бежевый автомобиль со знаками "Инвалид" в небольшом городе знали все водители. Ольховский открыл дверцу и беспомощно озирался. Колеса "Волги" застряли на рельсах.
Егор чертыхнулся и поддал газа, чтобы быстрее помочь парализованному человеку, попавшему в беду. Подъезжая к переезду, он заметил вынырнувший из-за бугра товарный состав, мчавшийся на всех парах. Антипин нажал педаль тормоза, но метров сорок перед железной дорогой были залиты горячим машинным маслом. В "Волге" пробит картер двигателя, с ужасом понял Антипин. Лысые колеса старенького ПАЗика заклинило, и автобус плавно скользил по масляной дороге, как по гладкому льду. Нога водителя окаменела от напряжения, однако это не помогало. Егор видел приближающийся бампер легкового автомобиля, но ничего не мог поделать.
Автобус грузно тюкнулся в "Волгу". Автомобиль сдвинулся на корпус вперед, а ПАЗик заглох и занял его место, прямо по центру железнодорожного пути.
Оцепеневший машинист Кокбаев заметил перед собой новое препятствие. Вместо легкового автомобиля с одним единственным человеком, на железнодорожном пути оказался автобус, полностью забитый людьми. Пронзительный гудок локомотива заставил пассажиров вздрогнуть и обернуться. Расширившиеся глаза Кокбаева наблюдали, как на безмятежных заспанных лицах проявляются гримасы первобытного ужаса.
С каждым мгновением лица становились ближе, а ужас отчетливее…
Машинист оказался бессилен. Экстренное торможение не помогло. Слишком большую скорость набрал локомотив, стремясь наверстать упущенное время. Под визгливое шипение тормозных колодок тяжелогруженый товарный состав с грохотом врезался в автобус и потащил его вперед, коверкая и сминая, словно консервную банку, напичканную килькой…