— Прекрасный день, — сказала я и подумала: какую банальность я произнесла! Всем и так ясно, что день хорош.
Я чувствовала, как три пары глаз наблюдают за мной и Нэйпиром, лишая меня спокойствия.
— Поеду с вами, — сказал Нэйпир, поворачивая лошадь, и мы поскакали за ним по узкой дороге. Глядя на его прямую спину, на гордую посадку головы, я думала, как Аллегра, должно быть, обостренно воспринимает каждое его слово, любое изменение интонации. Бедная Аллегра! Все, что ей нужно, — любовь и нежность, и ничего этого она не имеет. У Сильвии, при наличии строгой и педантичной матери, все же любящий и нежный отец; в отношении миссис Линкрофт к Алисе тоже не приходилось сомневаться. И только бедной Аллегре не повезло. Я должна попытаться хоть что-то сделать для нее.
Я обернулась, чтобы заговорить с ней, и заметила, что она пытается спихнуть Сильвию с седла.
— Аллегра, — сказала я резко, — пожалуйста, прекрати.
— Сильвия сама дразнится, — огрызнулась Аллегра.
Нэйпир, не обращая никакого внимания на девочек, обратился ко мне:
— Приятно видеть, что вы так полюбили верховую езду, миссис Верлен.
Мы уже выбрались с узкой дорожки, и наши лошади теперь шли совсем рядом.
— Не предполагала, что подобные прогулки могут доставить столько удовольствия.
— А все, что делаете, вы делаете хорошо, — выражение его глаз противоречило уважительной интонации голоса.
— Хотелось бы быть в этом уверенной.
— Вы и уверены. Иначе бы вам так все не удавалось. Если хочешь, чтобы в тебя верили, — поверь в себя сам. Например, эта лошадь хорошо знает, что несет на своей спине очень уверенного седока.
— Вы слишком упрощаете.
— Теория всегда проста. Сложность в том, чтобы применить ее на практике.
— А теперь слишком углубляете. Вы пользуетесь этим принципом в своей жизни?
— А, вот вы и поймали меня, миссис Верлен. Конечно, нет. Как и большинство людей, я люблю давать советы другим. Но принцип-то верен, вы должны это признать. Знаю, о чем вы думаете. Мечтаете стать величайшей пианисткой в мире, а вместо этого вынуждены здесь учить музыке четырех совершенно равнодушных к ней учениц, разве не так?
— Мои скромные дела вряд ли достойны столь детального анализа.
— Наоборот, они служат очень хорошим примером.
— Который едва ли вам интересен.
— Сегодня вы на редкость несообразительны и упрямы, миссис Верлен.
Надо бы остановиться и подождать девочек, но мне почему-то не хочется.
— Вы прекрасно понимаете, — продолжал он, пристально глядя в глаза, — что меня очень интересует… ваше прошлое.
— Не знаю, почему.
— Вы обманываете себя, но меня-то не обманете.