Она убежала вперед и принялась обрывать лепестки у розы.
— Аллегра, — предостерегающе произнесла Алиса, — это одна из любимых роз твоего дедушки.
— Знаю, — фыркнула Аллегра. — Именно потому я так и поступаю.
— Не лучшим образом, — заметила я.
Аллегра взвилась:
— Но это один из способов напомнить о себе, миссис Верлен. Наиболее соответствующий моменту.
Аллегра сорвала еще один драгоценный цветок и углубилась в разрушительное занятие.
Я знала, протестовать бесполезно, но если смотреть будет некому, то она остановится, поэтому, сойдя с тропинки, пошла прямо по траве.
За несколько дней до этого миссис Линкрофт предложила мне сопровождать девочек на прогулках верхом, и я заказала в Лондоне амазонку, потому что терпеть не могла пользоваться чужой одеждой, да и амазонка Эдит не была мне впору. Я понимала, с моей стороны это экстраординарный поступок, но, приобретя амазонку, я стала гораздо чаще, чем раньше, ездить верхом.
Моя амазонка была приличествующего случаю, темно-голубого, но не переходящего в морскую волну цвета. И прелестного фасона. Как только я ее увидела, сразу перестала сожалеть о потраченных деньгах. Девочки в один голос уверяли, что я в ней элегантна, и не переставая восхищались ею.
Предложив выезжать с девочками, миссис Линкрофт продолжала:
— Не могу и выразить, миссис Верлен, как я рада, что вы здесь. Теперь, когда у всех нас появились дополнительные обязанности, вы так помогаете. Конечно, хорошо, если приедет новый помощник. Но, боюсь, нам придется еще подождать, пока миссис Рендолл не сочтет его пригодным для работы в школе.
Я ответила, что помощь моя, конечно, невелика, что я хотела бы делать гораздо больше.
Меня устраивал такой поворот событий, и не только потому, что я была при этом полностью занята и чувствовала, что не зря получаю свое жалованье. Я рада была большую часть времени проводить с девочками и лучше узнавать их… правда, только Аллегру, Алису и Сильвию. С Эдит виделись все реже: она перестала ездить верхом и лишь изредка просила позаниматься с ней музыкой.
Однажды после завтрака, когда мы с девочками собирались на очередную верховую прогулку, к нам подошел Нэйпир.
— Привет, — сказал он. — Собираетесь покататься?
Я заметила, что он и Аллегра избегали смотреть друг на друга; она угрюмо сжала рот в ниточку — эта семейная черта мне уже хорошо знакома. Почему он ее недолюбливает? Может, он, глядя на нее, вспоминает мать, которой восхищался недолгое время? Интересно, какой она была? И какие чувства он к ней питал?.. Но какое мне до всего этого дело? Если не считать, что я здесь, чтобы обучать Аллегру, и очень хотела бы помочь ей, если возможно. Она уже перенесла немало обид, и с таким характером ее ждут новые неприятности.